"Осенний Книголюб" (Книжная ФБ) — @дневники: асоциальная сеть

вторник, 15 декабря 2015

17:25

ОК Робин Хобб 2015: Деанон

все записи пользователя в сообществе WTF Robin Hobb 2017

no boundaries for loyalty

@темы: Деанон, ОК-2015, ОК Робин Хобб 2015

URL

15:31

ОК Макс Фрай 2015: Деанон

все записи пользователя в сообществе ОК Макс Фрай 2015

@темы: Деанон, ОК-2015, ОК Макс Фрай 2015

URL

13:32

ОК Дети Полуночи 2015: Деанон

все записи пользователя в сообществе ОК Дети Полуночи 2015

@темы: ОК-2015, ОК Дети Полуночи 2015

URL

понедельник, 14 декабря 2015

21:09

ОК Школа в Кармартене 2015: Деанон

все записи пользователя в сообществе ОК Школа в Кармартене 2015

@темы: ОК-2015, ОК Школа в Кармартене 2015

URL

17:27

ОК Цветок Камалейника 2015: деанон

все записи пользователя в сообществе ОК Цветок Камалейника 2016

Открыть все MORE

@темы: ОК-2015, ОК Цветок Камалейника 2015

URL

12:35

ОК Летописи Разлома 2015: деанон

все записи пользователя в сообществе ОК Летописи Разлома 2015

Мы могли бы написать много прекрасных добрых слов, но всё уже сказано до нас. Мы могли бы рассказать о том, как учились писать хайку и кроссоверы, мучить фотошоп и верстать выкладки хоть как-нибудь, и о том, как прошли соревнования за звание Главного Дедлайнера. Благодарности организаторам и читателям, всем, кто отмечался в комментариях, сердца и лучи любви заняли бы ещё пару абзацев. Но, как известно, хорошее прощание должно быть коротким.

С любовью, ОК Летописи Разлома 2015 :heart:

ОБЩЕЕ
Оформление и верстка	Arrrgentina, net-i-ne-budet
Бетинг	Arrrgentina, net-i-ne-budet
ПОСТ-ЗАЯВКА
Текст	Arrrgentina
Баннеры	Arrrgentina
Ачивки	net-i-ne-budet
I ЭТАП: ТЕКСТЫ МАЛЫХ ФОРМ
ЧАСТЬ 1
Падение (драббл)	net-i-ne-budet
Граница тьмы (драббл)	Arrrgentina
Одна из серий мультэпопеи "Неясыть-путешественник" (драббл)	net-i-ne-budet
Кошмары и сомнения (драббл)	Iesabel
Слово и дело (драббл)	net-i-ne-budet
Безупорядоченное (сет однострочников)	Arrrgentina, net-i-ne-budet
Мельиал (сет хайку)	net-i-ne-budet
ЧАСТЬ 2
Девятая параллель	Arrrgentina
Сердце Королевы	Iesabel
Оттенки голубого	Arrrgentina
II ЭТАП (ВИЗУАЛ)
Видения в хрустальном шаре (сет аватар)	Arrrgentina
Разрушитель (сет аватар)	Arrrgentina
Цель близка (коллаж)	Arrrgentina
III ЭТАП (ЧЕЛЛЕНДЖ)
Letopisi Razloma is love (сет излавок)	net-i-ne-budet
Овеществленный бред Сущности (реконструкция в игре Minecraft)	net-i-ne-budet
IV ЭТАП (ТЕКСТЫ КРУПНЫХ ФОРМ)
Третья сторона	Arrrgentina

код

@темы: ОК-2015, ОК Летописи Разлома 2015

URL

воскресенье, 13 декабря 2015

01:37

ОК Р.Л. Стивенсон 2015: Деанон по авторам

все записи пользователя в сообществе ОК Р.Л. Стивенсон 2015

@темы: ОК-2015, ОК Р.Л. Стивенсон 2015

URL

01:37

ОК Р.Л. Стивенсон 2015: Деанон по этапам

все записи пользователя в сообществе ОК Р.Л. Стивенсон 2015

@темы: ОК-2015, ОК Р.Л. Стивенсон 2015

URL

суббота, 12 декабря 2015

16:51

Ок Лидия Чарская: деанон

все записи пользователя в сообществе ОК Лидия Чарская 2015

@темы: ОК-2015, ОК Лидия Чарская 2015

URL

16:28

все записи пользователя в сообществе ОК Сельма Лагерлёф 2015

Amor Vincit Omnia

@темы: Деанон, ОК Сельма Лагерлёф 2015

URL

среда, 09 декабря 2015

23:53

ОК Цветок Камалейника 2015: Бонус

все записи пользователя в сообществе ОК Цветок Камалейника 2016

Название: Кот в мешке
Автор: ОК Цветок Камалейника 2015
Форма: мгновенные вылупляшки
Персонажи: котята Тишша и дамы, пожелавшей остаться неизвестной
Категория: джен
Рейтинг: G
Размер: 5 штук
Краткое содержание: Падхады-налэтай, кот в мэшок пакупай! Горскый кот - всэм котам кот, лучшэ никто и ныгдэ нэ найдёт! Кот разный, прэкрасный, прыносыт в дом радост'! Падхады-налэтай, пакупай - нэ зэвай!
Исходники: фотографии котят-мэйнкунов с просторов сети.
Предупреждение: Котики. Много.

Название: Если у вас, если у вас не-е-ету кинА
Автор: ОК Цветок Камалейника 2015
Форма: демотиваторы
Пейринг/Персонажи: все
Категория: джен
Рейтинг: G
Размер: 9 штук
Предупреждение1: Что делать командам, чей канон не экранизирован от слова "совсем" (и хвала Иггру!)? Конечно, собирать фанкаст. Э... антифанкаст. В общем, мы изгалялись, как могли.
Предупреждение2: Имеются неявные (и необоснованные) отсылки к уже выложенным командным работам разных этапов.

Название: Один из пяти
Автор: ОК Цветок Камалейника 2015
Форма: адвайсы
Пейринг/Персонажи: Тишш
Категория: джен
Рейтинг: G
Размер: 8 штук
Предупреждения: все любят котиков)

Название: ОК взят
Автор: ОК Цветок Камалейника 2015
Форма: ачивки
Пейринг: команда/Иггрище
Категория: джен
Рейтинг: G
Размер: 24 штуки
Предупреждения: Командный чат. Издранное.

Открыть все MORE

@темы: Бонус, ОК-2015, ОК Цветок Камалейника 2015

URL

понедельник, 30 ноября 2015

23:49

Доступ к записи ограничен

все записи пользователя в сообществе ОК Макс Фрай 2015

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

URL

23:48

ОК Макс Фрай, IV этап - ВНЕКОНКУРС

все записи пользователя в сообществе ОК Макс Фрай 2015

Открыть все двери в этом посте

Название: По следам прошлого
Автор: ОК Макс Фрай 2015
Бета: ОК Макс Фрай 2015
Форма: проза
Размер: миди, ок. 13 000 слов
Пейринг/Персонажи: Тотохатта Шломм, Шурф Лонли-Локли, Джуффин Халли, Кофа Йох, Ренива Калайматис, Луукфи Пэнц и другие
Категория: джен
Жанр: детектив, экшн
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: С начала Эпохи Кодекса прошло уже две дюжины лет, и казалось бы, горожане привыкли обходиться в быту практически без магии...
Примечание: таймлайн до "Лабиринтов Ехо", начало Эпохи Кодекса.
Размещение: после деанона

Он опять сжимал в зубах трубку. Ходил кругами, и сизый дым хвостом тянулся за ним, отгораживал Лонли-Локли от мира неверной и смутной завесой, помогая сосредоточиться.
— Ну? Чувствуешь что-нибудь?
Раздражение. Определенно, раздражение на мельтешащего коллегу, но в данной ситуации чувство было нерелевантным, поэтому Шурф покачал головой.
— Хоть что-нибудь?
— Ничего, что в полной мере соответствовало бы твоему описанию.
Вместо того чтоб огорчиться, Тотохатта воодушевленно потер руки:
— Тогда бросаем выпендриваться, — провозгласил он. — Разувайся.
— Тебе не кажется, что...
— Что полы тут с дюжину дней не мыли, ага, — жизнерадостно подтвердил Тотохатта. — Ну что поделать, считай это жертвой во имя новых знаний. Так даже удобнее, сразу видно, где натоптано, полработы сделано, прямо поклон хозяину, как найдем, сразу отвесим...
Лонли-Локли привычно дождался, пока потребность собеседника дышать не возобладала над желанием тараторить, и закончил свою мысль:
— ...что убийца использует это время, чтобы скрыться?
— Да он давно мог отчалить куда-нибудь в Гажин. Бедняга ж не знает, что там Тайный Сыск еще хуже... Давай я его отвлеку?
— Так будет разумнее, пожалуй, — рассудительно кивнул Лонли-Локли, и в руки ему тут же впихнули дымящуюся трубку.
Под внимательным взглядом коллеги Тотохатта принялся деловито бродить по комнате. Замер возле стола, бездумно поворошил рукой обрезки лент и растений, плюхнулся на стул, сразу поднялся и, наткнувшись на внимательный взгляд Лонли-Локли, изобразил совершенно беззаботный вид, будто нет ничего проще на свете, чем уловить присутствие человека, покинувшего дом несколько дней назад.
Дошел до двери, взялся за ручку и порывисто шагнул в сторону:
— Все, с такой мигренью в сознании не всякий удержится. Не до беготни, — Тотохатта отобрал трубку, которую Шурф успел задумчиво раскурить, и ухмыльнулся: — Налюбовался?
— Если я правильно понимаю механизм, в данном случае принципиально распознать верные ощущения, а не только скопировать последовательность действий. Именно с этим у меня возникают затруднения.
— А тут ничего нового, — пожал плечами сыщик, вздохнул и покорно оттарабанил: — Свербит в пятках, дорогу не выбираешь, вперед ведет так, будто ветром толкает... Ты чего? Я все это говорил!
— Про ветер — еще нет, — невозмутимо парировал Лонли-Локли, не поднимая взгляда от своего рабочего дневника. Тщательно вывел там что-то ровным почерком, перечитал самое начало конспекта и аккуратно вернул в карман Мантии смерти.
По окончании процедуры у Тотохатты вырвался вздох облегчения: двухминутная пытка молчанием окончена, сэр Шурф снова доступен для коммуникации. Близость следа, найденного, взятого и героически брошенного, нервировала Мастера Преследования не меньше, чем непривычная роль наставника, а нервный Тотохатта становился невыносимо болтлив. К счастью, Шурф Лонли-Локли, несмотря на свою внешнюю невозмутимость, всегда был замечательным слушателем.
— Мне кажется, тебе хватает азарта, — высказал предположение Тотохатта. — Ты же хочешь поймать негодяя?
— Вернее будет сказать, что я осознаю необходимость этого действия.
Тотохатта скривился, но промолчал. Так уж устроен его напарник.
— Попробуй еще походить, — предложил он. — Жену он сюда, судя по бардаку, не пускал, так что на след мертвеца не наткнешься, не переживай. А на цветочника рано или поздно наступишь и непременно почувствуешь. Я вот всегда чувствую.
— Не сомневаюсь, — холодно заявил его напарник и, когда Тотохатта вскинул брови, пояснил тем же тоном: — Ты искусный и опытный Мастер Преследования. По словам сэра Джуффина, лучший из встречавшихся ему, а жизненный путь сэра Джуффина, надо заметить...
— Понял-понял, — польщено ухмыльнулся Тотохатта, и дым от трубки в его зубах завился кудряшками. — Тоже больше не выпендриваюсь, куда уж мне до сэра Джуффина. Но все равно ты мне зубы заговариваешь, а не дело делаешь.
И Лонли-Локли медленно пошел вперед, прислушиваясь к ощущениям. Мельчайшие частички пыли и уличной грязи липли к босым ступням, крошки впивались, с каждым шагом хрумкая под пятками. Шуршало его собственное лоохи. Одуряюще пах недоделанный, вянущий букет, вероломно брошенный хозяином лавки. Ничего необычного. Он обернулся, чтобы сообщить об этом Тотохатте, и вдруг понял, что тот уже с минуту молчит. Смотрит на Шурфа с каким-то странным весельем и молчит.
А Шурф идет уверенным шагом, уже который раз обходит комнату по кругу, и это невыразимо приятно, смутным отголоском в полузабытые времена, когда всякий шаг и вдох несли невыносимо острое наслаждение. И нет ничего правильнее, чем просто идти вперед, все легче и быстрее, выписывать бессмысленные круги и восьмерки, как любит ходить неугомонный Тотохатта, словно сейчас он сам был...
Остановиться оказалось сложнее, чем заставить гору двинуться с места. Всей выдержки Лонли-Локли едва хватило на то, чтобы замедлиться, словно плотный ветер Темной Стороны действительно хлестал ему в спину. Ноги сами решали, что делать, и шаг в сторону совершенно не вязался с их планами.
Тотохатта болезненно заламывал брови и улыбался.
— Столкни! — рявкнул Шурф и через мгновение отлетел в сторону, чудом удержавшись на ногах. Его напарник застыл рядом, упершись ладонями в колени и пытаясь отдышаться.
— Получилось! — выдохнул он, водрузил лапищу на плечо Шурфа и судорожно улыбнулся: — Поздравляю с первым взятым следом, коллега.
Тот вернул слетевший с головы тюрбан на место. Медленно выпрямил спину, выровнял дыхание и отстранился, складывая руки на груди:
— Надо было сразу сказать мне.
— А, ерунда, я сам же все тут и затоптал, — отмахнулся Тотохатта, снова отправляя трубку в рот, но Шурф успел разглядеть отметины на древесине мундштука, оставленными сжатыми от напряжения зубами. — Зато ты справился.
Лонли-Локли это явно не утешило, но едва он вперил в коллегу строгий взор и приготовился к воспитательной беседе, как тот уставился в одну точку, отвечая на Зов. Пришлось вежливо промолчать и гадать по переменам в лице Тотохатты, что именно пожелал сообщить им сэр Джуффин Халли — а это был, несомненно, он.
— Шеф велел все бросать и дуть в Управление, — наконец поделился Тотохатта. — Точнее, тебя не бросать ни в коем случае, а доставить в целом виде и как можно скорее.
— А преступник?
— Сказал оставить ребятам из полиции, если до сих пор не отловили. В конце концов, жалобщики пришли именно к ним, а Бубута такого шанса нас обставить не упустит. Восьмой ступени магии все-таки даже они не боятся...
Вид при этом у него был совершенно растерянный, да и Шурф едва не морщился.
— Значит, скоро сюда прибудет полиция... — уточнил Лонли-Локли.
— И все затопчет, — договорил Тотохатта. — Нас можно больше не звать.
Нет ничего неприятнее, чем бросать работу на середине. Совершенно не в духе Тайного Сыска. Но приказ начальства, какой бы менкал его не боднул, есть приказ, и Лонли-Локли принялся обуваться.
Когда он уже заканчивал возиться с сапогами, изукрашенными драконьими мордами, Тотохатта вдруг замер на пороге, с силой упершись руками в дверной проем. На сосредоточенном лице Мастера Преследования была написана такая ожесточенная досада, что когда он совершил нелепый прыжок прочь со следа, не вяжущийся с мрачной миной, Шурф не стал ничего спрашивать. Тотохатта тоже предпочел пустить табачный дым беззаботной спиралью:
— Как думаешь, формулировка «явиться срочно» из уст нашего шефа — повод воспользоваться Темным Путем?
Лонли-Локли всерьез задумался.
— Полагаю, что нет, — резюмировал он, поднимаясь, сделал несколько шагов и исчез.
— Вот же дырку над ним в небе, — восхитился Тотохатта, бросаясь следом по уже проложенному Пути. Еще и оправдается потом, дескать, отработка полезных навыков — само по себе отличный повод. Не перед ним, так перед собой.

Люди и не представляют, как важно бывает выговориться. Кажется, горе может бесконечно накипать внутри — но стоит найтись тому, кто готов выслушать, слова польются рекой, и станет уже не важно, на что жаловаться и кому.
Совершенно напрасно, как всегда считал Кофа Йох, Мастер Слышащий Малого Тайного Сыскного Войска. Но понять вполне мог — и любил слушать, сочувствуя или посмеиваясь потихоньку над чужими невзгодами. В конце концов, город не обязан жить спокойной и размеренной жизнью, какую любил он сам. Хотя со стороны города это было совершенно неразумно.
Леди Гаворо снова звучно высморкалась и вымученно улыбнулась собеседнице:
— Простите, что вывалила все на вас. Испугалась, завелась из-за какой-то ерунды, да еще и другим жизни не даю.
— Переживу, — седая леди отпила камры и печально покачала головой: — Только разве это ерунда?
— Разбитый аквариум? — девушка тихонько рассмеялась. — Конечно, глупость. И мужа лекарь уже залатал, сказал, так, царапины...
— Двенадцатая ступень магии, — строго напомнила седая незнакомка. — Все-таки закон есть закон. Или ты так не считаешь?
— Да ладно, что ему станется. Я же случайно.
Сэр Кофа тяжело вздохнул. Не хотелось возиться с мелочами, но из таких вот беззаботных леди вырастают злостные нарушители, если вовремя не поставить им голову на место. А потом придется закрывать глаза на их избалованное потомство, покуда заразная беспечность не станет преступной.
В конце концов, отчего-то же привели его ноги именно в этот трактир.
— К тому же, откуда Тайный Сыск узнает? Уж простите, но не похожи вы на досужую сплетницу, ищущую, на кого бы наябедничать, — улыбнулась леди Гаворо.
«Отвернись», — мысленно попросил Кофа. Преображаться прямо на ее глазах было, на его вкус, совсем уж бессердечно. Но она не оставила выбора.
— Зря ты так, милая, — мягко сказал сыщик, провел руками по лицу и поднялся с места. Облик этой старушки можно забыть навсегда, слишком много глаз уставилось на них из-за ближайших столиков. Даже жаль. — Думаю, обойдемся без официальных формулировок. Пройдемте.
Леди Гаворо замотала головой, прижимая ладони ко рту. Зеленые глаза потемнели от ужаса, словно ее только что приговорили к казни, и от галантно протянутой руки девушка шарахнулась так, что упала вместе со стулом. Сэр Кофа устало пробормотал короткое заклинание, возвращая леди на ноги, и она покорно засеменила за ним к выходу, снова принявшись всхлипывать.
— Этим, значит, все можно, — отчетливо буркнул вдруг хриплый голос. — А нас чуть что -под арест.
Голос принадлежал пропоице, восседавший спиной к происходящему. Он невозмутимо долил в кружку Джубатыкской пьяни, и, покачнувшись на месте, меланхолично приложился прямо к бутылочному горлу.
Его словам не стоило придавать никакого значения, тем более, что использованное заклятие едва тянуло на дозволенную третью ступень Черной магии. Вот только возбужденное гудение, сопровождавшее разоблачение сыщика, сменилось вдруг тишиной, и Кофа остановился, внимательным взглядом обводя трактир. Люди утыкались в тарелки и снова пытались завязать разговоры, но переменившееся настроение ощущалось резко остро, как неверно выбранная специя в изысканном блюде.
Тайный Сыск никому не обязан был нравиться. Грозная репутация — предохранитель не хуже, чем полицейские патрули на улицах. Но такая открытая неприязнь была чем-то новым, и эта перемена была совершенно не по душе сэру Кофе. Как, впрочем, и большинство перемен.
Сэр Севесне выжидающе уставился на Кофу из-за барной стойки. Сыщик коротко качнул головой своему осведомителю — не будет он отвечать на оскорбление. Слова пьяницы ни к чему не обязывают ни его, ни окружающих. Чтобы взбаламученная вода успокоилась, достаточно лишний раз ее не трогать.
Придерживая дверь перед угрюмо обхватившей себя руками леди Гаворо, Кофа мысленно отметил — вытрясти из Джуффина как можно больше подробностей. Неспроста кеттариец просил сегодня приводить на беседу в Управление даже тех, кто по мелочи нарушил Кодекс Хрембера.
Что-то происходило под самым носом сэра Кофы, и он не собирался узнавать об этом последним.

Когда Шурф с Тотохаттой очутились в Доме у Моста, Почтеннейшего Начальника на месте не оказалось. Зато на его месте обреталась леди Ренива в окружении кувшинов со свежей камрой и табличек с не менее свежими отчетами.
— В коридоре, — пояснила она, не поднимая сосредоточенного взгляда от документов, но сэр Джуффин уже сам возник на пороге своего кабинета. Вид у него был веселый и самый что ни на есть заговорщицкий.
— Я там жду, понимаете ли, самолично вход в подвалы караулю, — неубедительно возмутился он. — Между прочим, официально они принадлежат Семилистнику, и наши прогулки на Темную Сторону приравниваются к проникновению, пусть и без взлома...
— На Темную Сторону, значит, — мгновенно скис Тотохатта, усаживаясь на край стола и тоже наливая себе камры. Брови у него были темные, кустистые, одно удовольствие смотреть, как он хмурится. — А меня звали, чтобы оставить дежурить, а потом байки рассказывать? Надо было служебный амобилер вызывать, причем с самым нерасторопным возницей...
— Еще как надо, иначе зачем мы их держим, — подтвердил сэр Джуффин, распахивая дверь перед Лонли-Локли. Тот без лишних вопросов отправился к лестнице вниз, кивнув коллегам на прощание. Тотохатта коротко вскинул руку — в равной степени пожелание удачи и валять с глаз подальше. — Только байки начинай слушать без нас. Скоро сэр Кофа вернется с охоты, и тебе представится отличный шанс выяснить, с чего вдруг наши миролюбивые горожане так раздухарились. Если, конечно, меня не от твоих выкрутасов все утро подкидывало.
И, даже не полюбовавшись на вид оскорбленной невинности, ускользнул в коридор. Правда, спустя мгновение его голова снова возникла в проеме:
— Спасибо, что постерегла кабинет, незабвенная.
— Обращайтесь, — буркнула леди Ренива закрывшейся двери, но на щеках ее отчетливо заиграли смешливые ямочки. — На край света готов от отчетов сбежать, бедолага.
— А можешь?.. — с надеждой обратился к ней Тотохатта, но ведьма лишь приглашающим жестом указала на стул перед особенно высокой кипой документов. Сыщик скис: — ...Хотя ладно, не бери в голову. Что-то рано накопились, нет?
— Эти на конец года не отложишь, — Ренива принялась собирать таблички. — Новый работник в Сыске, сам знаешь, чего это может стоить. Сейчас нам надо побыть паиньками.
Она улизнула прочь, с ловкостью заправской трактирщицы балансируя немаленькими стопками табличек, и сэр Шломм остался один на один с пустым кабинетом. Прошелся из угла в угол, прикончил остатки камры прямо из кувшина, нисколько не стесняясь собственного общества. Заново набил и раскурил трубку, удобно устроился в начальственном кресле и наконец заприметил новую жертву.
Струйка дыма колыхнулась от несуществующего сквозняка и потянулась в сторону шкафа. Пара желтых глаз наблюдала за ее траекторией с подозрением.
— Дорогой Куруш, — улыбнулся Тотохатта и даже соизволил вытащить трубку изо рта ради такого собеседника. — Не хочешь ли ты проведать своих пернатых сородичей, прогулявшись со мною в Большой Архив?
— Нет, — величественно ответил буривух. Немного подумал и уточнил: — Хочу орехов.
Тотохатта послушно зашарил по ящикам стола: пожелания мудрой птицы в Тайном Сыске выполняли беспрекословно. Сэр Джуффин регулярно грозился отгрызть головы подчиненным за всякого рода прегрешения, начиная с убиенных при задержании преступников и заканчивая покушениями на его любимое печенье, но только когда речь впервые зашла о Куруше, угроза показалась простой констатацией факта. Обидишь — убьет, ничего личного.
Куруш взглянул на высыпанное на стол лакомство укоризненно, но все-таки расправил крылья и спорхнул со шкафа. Пернатый умник провел в обществе людей всего ничего, но производить любые лишние телодвижения ему уже становилось бесконечно лень. Внимательные глаза, чуткие уши да феноменальная по человеческим меркам память — вот все, что требовалось от него сыщикам. Ну и, пожалуй, лицо Почтеннейшего Начальника, когда этот бывалый убийца нежно ерошил перышки на горле мудрой птицы.
— Почему ты не хочешь в Большой Архив?
Куруш на мгновение прервал трапезу:
— Почему ты хочешь в Большой Архив?
— На вас, буривухов, не насмотрелся, — честно сознался Тотохатта. — Не укладываетесь вы у меня в голове, и все тут. А без повода вроде как неудобно приходить, да и сэр Луукфи может не пустить, — он невольно улыбнулся: — Луукфи у нас новенький, стесняется страшно, на общих сборах посуду роняет, хорошо хоть не мебель. С ним бы тоже поболтать по душам, разговорить, а то таким чудаковатым растяпой кажется...
— Люди — нелепые существа. А Луукфи Пэнцу можно доверять.
Тотохатта, успевший покивать первой части, плавно осознал, что нелепым обозвали его самого. Что ж, не худшая оценка из уст иноземного божества. Хотя из клюва птицы прозвучало все же обидно.
Наметившимся душевным терзаниям помешал поток брани, раздавшийся за стеной. Когда среди привычных пассажей о подчиненных, сортирах и их грамотном сочетании прозвучали «дерьмовые фокусники», Тотохатта бросил попытки самоанализа и с интересом вслушался.
После второй наглядной отсылки, в которой сыщиков заклеймили «индюками магозадыми», он приготовился вслушаться еще и с седьмой ступенью Белой магии, но обошлось второй — один из полицейских прислал ему зов. Смышленый парень, редкий экземпляр по нынешним временам, а редкости следует беречь — когда-то сэр Джуффин взял Тотохатту в Тайный Сыск именно под таким предлогом, и когда служба в очередной раз начинала походить на каторжные работы, Мастер Преследования с тоской и ехидством припоминал эту формулировку.
В наступившей тишине Куруш разгрыз последний орех, прикрыл глаза и умиротворенно нахохлился. Но затишье за стеной оказалось всего лишь первой реакцией на появление Тотохатты. Огорчительно недолгой.
...Следующий час своей жизни Тотохатта единолично вел межведомственную войну. Открытое противостояние было признано неэффективным — переспорить разошедшегося генерала Бубуту сыщику было не по зубам, — потому пришлось действовать подпольно.
Проще говоря, сэр Шломм сгреб ошалевших посетителей за шкирку и устроился прямо на территории полиции, узурпировав стулья в их общем зале и проводя допрос со стойкостью древнего магистра, пока мимо сновали несчастные полицейские, подчиняясь неровному ритму сквернословия своего бушующего начальства.
Двое поваров из «Веселого скелета» проштрафились на использовании магии. Сдуру взбили тесто не тем заклинанием, втрое перемахнув разрешенную законом ступень и чудом не разнеся трактирную кухню. Соратники по кастрюлям остались оттирать место преступления, а виновников выставили за дверь, спасать замаранную репутацию заведения ценой собственной.
До Управления Порядка ребята кое-как добрались, вцепившись в друг друга от ужаса, но на пороге дрогнули — и ноги унесли не в ту часть коридора, к полиции, лишь бы не в логово кровожадных колдунов. Все бы ладно, но Тайный Сыск то и дело перехватывал мелкие дела у полиции и не гнушался этим фактом Бубуту шантажировать, а потому генерал вцепился в дело не по своему ведомству, как в ниспосланный свыше шанс. И тот факт, что виновники явились сами и никакое расследование не требовалось, громкоголосого мстителя ничуть не смущал.
Ошалевшие повара, совсем еще молоденькие ребята, взирали на Тотохатту со смутной надеждой. А ему и сказать было нечего, кроме того, что они влипли — хотя могли отделаться обычным выговором.
— От кого вы вообще это заклинание узнали, — проворчал сыщик.
— А мы и не знали. Случайно вышло, — встрепенулся один из парней, запорошенный мукой с головы до пол лоохи. Тут же испуганно съежился, но, хвала магистрам, уже не заикался. Хоть какое-то утешение: в отличие от сэра Джуффина или даже Шурфа, вырвать поваров из лап бубутиного правосудия Мастер Преследования не мог. Зато непутевых, но славных правонарушителей хотя бы не тянуло падать в обморок от одного его присутствия.
— Я, правда, спал на ходу, но вроде все как обычно говорил, и тесто поднималось как надо...
— И заклинание прямо по ходу дела поменялось? — оживился Тотохатта.
— Да он что-нибудь не то сморозил, — сипло отозвался второй страдалец, упрямо уставившись в пол. — Или я.
Это было уже интереснее. Шурф как-то упоминал, что начатое колдовство так желает свершиться, что заклятие невозможно оборвать на полуслове, а тем более поменять. Насыщающий тесто воздухом фокус вопреки воле заклинателя стал гораздо мощнее — и чья же воля этого пожелала?
— Нас теперь вышлют из Ехо? — обреченно спросил бледный от муки юноша. — На сколько?..
— Бычачьи сиськи! А этот почему еще здесь?!
Генерал Правобережной полиции Бубута Бох воздвигся на пороге как нельзя вовремя.
— А вот с этим вопросом — к Генералу, — мстительно заявил Тотохатта и юркнул прочь, беззастенчиво просочившись сквозь стену.
В него тут же вперился суровый взгляд леди Ренивы — пока не испепеляющий, но кто разберет этих ведьм и их переменчивое настроение. Впрочем, симпатичный молодой мужчина, которого она с материнской заботой гладила по голове, отнесся к появлению постороннего равнодушно.
— Обратно не уйду, мне там не рады, — растерянно сказал Тотохатта. — Но в кабинет могу спрятаться, если мешаю...
— Нет-нет, мы, собственно, вас и ждали, — бесцветным голосом отозвался посетитель. — Чтобы вы отправили меня в Холоми.
Ренива убрала руку, и взор его немного прояснился. Похоже, своим безбрежным спокойствием он был обязан именно ее колдовским махинациям.
— Надо будет — отправим, — поспешил заверить его Тотохатта. — За что хоть?
— Я только что убил человека, — пояснил посетитель, и Ренива сочувственно подлила ему камры.
— На самом деле, часа полтора назад, но все наши сыщики ужасно заняты, — пропела она так беззаботно, что ее коллега рефлекторно съежился. — Хвала магистрам, сэр Гламма оказался сознательным гражданином. Безнадежно сознательным, я бы сказала.
— Надеюсь, вы-то хоть не случайно? — осторожно уточнил сэр Шломм, и посетитель покачал своей приглаженной головой:
— Что вы. Душить человека руками — довольно долгий процесс, как я выяснил. Да и сил требует немало.
Все присутствующие задумчиво воззрились на смертоносные конечности, включая их собственного владельца. Тотохатта вздохнул:
— Мы с полицией окончательно поменялись профилями. Пора переименовываться. Хотя толку, если указатели в коридоре и так никто не читает...
— Так вас не в Холоми, а в Нунду вышлют, — добавила леди Ренива. — Раз вы без магии справились.
— Это я сейчас справился, а когда жена... жену... Грешные магистры, что я говорю, — он вдруг спрятал лицо в ладонях, потерянно и устало, и сыщика запоздало осенило:
— Подождите, сэр Гламма Кит? Владелец цветочной лавки?
Убийца кивнул и невнятно забормотал сквозь руки:
— Вот видите, уже меня знаете. Так и думал, сочтут виноватым. Сбежал, как собака, хоть и правда... Грешные, грешные, грешные магистры...
Ренива снова потянулась к его затылку, но Гламма уклонился и поднял неожиданно ясный взгляд на Тотохатту:
— Я убил свою жену. Юна сгорела вместе со свечкой в руках, знахарей звать уже было не к кому. Я сбежал и напился, как не пил со школы, шлялся по незнакомым улицам, пока не свалился без сознания в какую-то канаву. Но какой-то добрый человек растолкал, привел в чувство, — убийца вымученно усмехнулся. — Сам бледный до жути, но меня притащил к себе, водой напоил, болтал без умолку...
Сэр Гламма заёрзал — вместо Кресла Безутешных он примостился на самом неудобном и жестком стуле, что нашелся в приемной.
— ...А потом я заметил белого ворона на шкафу. И еще одного, будто в глазах задвоилось. Владелец представил их поименно, назвал старыми, значит, приятелями. А я ведь ворона этого перед смертью видел. Перед... смертью Юны, — он судорожно вздохнул и прикрыл глаза. — Наверное, это был славный человек. Но когда я сжимал пальцы на его горле, я был уверен, что это и есть убийца.
Ренива задумчиво прикусила губу.
«Ему все равно, что будет дальше, — пришел Тотохатте ее зов. — Дважды за день потерять смысл жизни — после такого ничего не страшно. Незачем его дальше мучить».
Тот кивнул и связался с комендантом Холоми. Пусть суета с переправой, заселение и экскурсия по тюрьме хоть как-то помогут сэру Гламме отвлечься.

Когда под вечер сэр Джуффин вернулся в Мир, едва не мурлыча от удовольствия, в своем кабинете он застал Тотохатту, по нахохленности соперничающего с Курушем. Настроения Мастера Преследования не улучшил даже курьер из «Обжоры Бунбы», следовавший за начальником по пятам — зов в трактир Джуффин послал сразу по возвращении.
— Судя по твоему виду, работа кипит? — бодро вопросил он, разливая свежую камру. Тотохатта мрачно потянулся за своей порцией:
— А судя по вашему, у нас серьезные проблемы.
Сэр Халли расплылся в довольной улыбке.
— Сколько? — качнул головой в сторону комнатки при кабинете, служившей им камерой предварительного заключения. Тотохатта заинтересованно встрепенулся: по идее, то помещение было совершенно непроницаемо, даже для их чуткого к магии шефа.
— Семеро. А как вы?..
— Подрастешь — узнаешь, — отмахнулся Джуффин. — И нечего ерошить свои седины, как ты выглядишь, меня в последнюю очередь интересует. Скажи лучше, с чего Кофа сегодня настолько беспощадный к преступности?
— А он и не настолько. Двое, представьте себе, пришли сами, — огрызнулся Тотохатта. — Даже трое, но последний надолго не задержался. Сижу вот, жду еще желающих упасть в объятия закона.
— До чего граждане пошли сознательные, ужас, — сочувственно покачал головой сэр Джуффин. — Совсем мы их запугали. Давно бы так.
Куруш успел перебраться к нему на плечо и теперь придирчиво обозревал разложенную на столе еду. От комментариев буривух воздержался, но весь его вид говорил о том, что люди едят совершенно нелепую пищу.
Шеф же вальяжно потягивал камру, и его счастливое лицо не оставляло никакой надежды на то, что у Тайного Сыска уже имелся план действий или хотя бы версия, объясняющая происходящее. Любимым блюдом сэра Джуффина Халли всегда была неизвестность.
— Иди уж, — сжалился он наконец над пришибленным Тотохаттой. — Накорми сэра Шурфа сплетнями и ужином, ну или он тебя, сами разберетесь. А мне надо посекретничать с твоими пленниками. Думаю, они там успели выработать коллективную версию происходящего. Хочу сверить ее с версией Кофы, — Джуффин одарил сверток с печеньем задумчивым взглядом. — Может статься, домой я вас сегодня не отпущу.
— Вот это другой разговор, — вскочил Тотохатта, с наслаждением потянулся и сунул трубку в зубы. Едва дверь за ним захлопнулась, Джуффин поморщился от заклинания, пустившего в пляс табачный дым. Но ругаться вслед не стал.

— Так цветы или облака?
— Боюсь, оба сравнения недостаточно точные, — Шурф досадливо качнул головой. — Но когда речь идет о Темной Стороне, приходится обращаться к известной степени условности. Они не имеют четких очертаний и передвигаются по воздуху, но на небольшой высоте и формой походят на куманские гранши.
— Пробовал, гадость редкостная, — скривился Тотохатта и вцепился зубами в пирожок, заедая неприятные воспоминания. Лонли-Локли бросил на него укоризненный взгляд поверх десерта:
— Речь идет не о вкусе плодов. Внешний облик цветов этих растений вполне приятен глазу, — он задумался и продолжил тем же безразличным тоном: — Любопытно, что сэр Джуффин описывал их точно такими же. Это первый раз, когда мы настолько сошлись во мнениях — относительно Темной Стороны, разумеется. Насколько мне известно, каждый человек видит ее особым образом, и зачастую только очертания позволяют составить представление о том, чем может оказаться тот или иной предмет на привычной нам стороне реальности. Обсуждать такие явления крайне затруднительно. Прошу прощения, но это моя камра.
Поглощенный рассказом сэр Луукфи поперхнулся, забормотал извинения и поспешно вернул кружку на стол, по дороге опрокинув свою собственную и бросив виноватый взгляд на трактирщицу.
— Его заслушаешься — собственный язык проглотить можно, — понимающе улыбнулся Тотохатта и тут же покосился на Шурфа: с того бы сталось прокомментировать физическую невозможность такого происшествия без определенных подготовительных действий. Но обошлось.
— Просто я как раз недавно искал информацию о Темной Стороне Ехо для Большого Архива, — смущенно пояснил Луукфи, нахмурился и зашевелил губами, сводя пятно камры с лоохи. Коллеги работали челюстями в терпеливом ожидании, пока он вспомнит об их присутствии.
Наконец Луукфи совладал с первой ступенью Черной магии, и его мальчишечье лицо посветлело:
— Буривухам безумно интересно все, что касается угуландского колдовства, некоторые вообще согласились переселиться только ради этой заморской мудрости. Но в университетской библиотеке почти не оказалось записей о Темной Стороне, а найти специалиста после войны ужасно затруднительно.
Несмотря на бесстрастный тон, глаза Лонли-Локли зажглись интересом:
— Возможно, буривухи согласятся выслушать меня? Я не обладаю достаточным авторитетом, но как очевидец...
— Было бы здорово, — Луукфи так воодушевился, что Тотохатта едва успел подсунуть коллеге под руку вместо своей кружки его собственную. — Правда, вечерами они не хотят никого из людей видеть, но если ваш рабочий график позволит заглянуть в Большой Архив в первой половине дня... или у вас будет день Свободы от Забот...
— Почту за честь, — склонил голову Лонли-Локли.
«Предатель», — послал ему Зов Тотохатта. — «Меня хоть возьмешь с собой?»
— Разумеется, приходите за компанию послушать. Если буривухи не будут против вашего общества, — рассеянно отозвался Луукфи, и Тотохатта вытаращился на него с недоверием. Если очень захотеть, чужую Безмолвную Речь можно подслушать, но это требует определенных усилий, а чтобы случайно... Или просто совпало? Шурф тоже обозначил любопытство приподнятой бровью, но невозмутимо продолжил:
— Правда, я сомневаюсь, что такая возможность представится мне в ближайшее время. На Темной Стороне отражаются изменения привычного нам мира, и эти облака... — он снова поморщился от неточной формулировки. — Думаю, скоро нам предстоит узнать причину их появления. Даже если сэру Джуффину ради этого придется приостановить всю прочую работу Тайного Сыска.
Вскоре Луукфи окликнули, и он, попрощавшись и уронив напоследок стул, ускользнул к своей жене — та сразу принялась что-то ему втолковывать через стойку, строго качая шикарной рыжей шевелюрой. При ней к посуде он благоразумно не прикасался.
— Странный парень, — вздохнул Тотохатта. — И где только шеф его откопал?
— Помнится, когда две дюжины лет назад сэр Кофа задался аналогичным вопросом о тебе, ему пришлось довольствоваться собственным расследованием, — заметил Шурф. Тотохатта ностальгически заулыбался: славно было водить за нос генерала Полиции, пусть и бывшего, пусть и не всерьез, зная, что в должности Мастера Преследования Малого Тайного Сыскного Войска ему ничего уже не грозит.
— На то мы и сыщики, — пожал он плечами и неожиданно добавил: — Свою биографию я и от тебя бы попытался скрыть, не случись тебе присутствовать при нашем с Чиффой знакомстве.
Лонли-Локли задумался и аккуратно отложил десертную ложку.
— Не вижу в твоем прошлом ничего постыдного, — мягко сказал он, встретившись с Тотохаттой внимательным взглядом. Тот помолчал, а потом озорно улыбнулся:
— Как и я в твоем, Шурф. Как и я в твоем.
Ночь понемногу укутывала Ехо, и в «Толстяке на повороте» становилось все более людно, шумно и уютно. В углу возле окна Мастер Преследования качался на стуле, созерцая усердно вьющийся над жаровней с камрой парок. Лицо Смерти на королевской службе оставалось бесстрастным, как, впрочем, и всегда.
— Признаться, сейчас я весьма рад, что пустил в ход именно правую перчатку. Хотя в тот момент был совершенно уверен, что жизнь сэра Джуффина зависит от моих действий.
— Нет, я все равно не успел бы, — поморщился Тотохатта. — Рассчитывал завалить его на расстоянии, не рискуя шкурой, а он в сознании удержался, потянул со своего конца следа и соскочить уже не дал. Я и бежал, как миленький, считая это собственной гениальной идеей. Очередной. Знатный был дурень, — не без гордости резюмировал он.
— Зато завоевал уважение своими навыками Преследования, — напомнил Шурф.
— Угу, а еще симпатию сэра Кофы, когда он узнал о моем прекрасном порыве...
— Не сочти за укор, но зачем ты это делаешь?
Тотохатта вздрогнул и оторвал взгляд от мгновенно выровнявшегося пара.
— Грешные Магистры, — огорченно выдохнул он и покосился на полный людей зал. — Вот сейчас, честное слово, не хотел. Уже привычкой прилипло, как, не знаю, как многие кончики волос жевать принимаются. Готов поспорить, даже ты так делал, — уверенно брякнул он, и уголки губ безупречного Лонли-Локли дрогнули в призраке улыбки, прежде чем он чинно кивнул:
— Случалось. Несколько жизней назад.
Тотохатта перелил остатки камры в кружку и окинул взглядом опустевший стол.
— К слову о нашем живучем шефе: сдается, забыл он о своих горемычных сотрудниках. Нет, мы конечно можем сидеть здесь до утра, не щадя желудков и болтливых языков, — заслышав это, Шурф саркастически вскинул бровь, но его друг ничуть не смутился. — Только, во-первых, еще пару лет назад за такой шанс выспаться мы бы охотно сгрызли свои скабы, а во-вторых, я на сегодня уже надежурился. Еще и одну и ту же историю с дюжину раз на допросах выслушал. Понесло же горожан на запретную магию...
— Очень много случаев для одного дня, — заметил Лонли-Локли. — Пусть в делах по таким низким ступеням магии я почти не участвую, у меня складывалось впечатление, что за прошедшее с войны время горожане уже научились обходиться заклинаниями в рамках Кодекса.
— Да половина из сегодняшних в войну еще по песочницам сидели, колдовство помнят по детским играм да потасовкам послушников на улицах, а то и вовсе, сами себя перепугали обнаружившимися талантами, — с досады Тотохатта откинулся вместе со стулом и снова принялся качаться. — Их бы пожурить напополам с комплиментами, как это шеф умеет, да отпустить по домам, но не столько ж сразу. Иначе смысла в нашей конторе.
— А излишняя строгость выставит Тайный Сыск не в лучшем свете. Действительно непростая ситуация, — задумчиво согласился Шурф. — А главное, разъяснять им важность соблюдения Кодекса пришлось именно тебе. Очевидно, сэр Джуффин счел это остроумным.
— В гробу я видел его чувство юмора, — мрачно отозвался Тотохатта. Снова вздохнул и решительно хлопнул себя по коленкам: — Ладно, что уж тут. По домам?
Пославший начальнику зов Лонли-Локли убедился, что того снова не было в Мире. Он устало прикрыл глаза. Значит, по домам.

А Джуффин Халли до последнего держал в узде свое любопытство. Когда разговаривал с дурными от глупых страхов арестованными, безнадежно пытаясь найти в их кухонных и семейных прегрешениях что-то общее, и когда брел пешком в полюбившийся трактир, где его неизменно ждал столик у окна, разученное наизусть меню и камра, лишь чуточку менее вкусная, чем готовили в его родном Кеттари.
Когда в ожидании заказа чувствовал новые и новые вспышки магии по всему Ехо и думал о том, что сила Сердца Мира рвется наружу, чудеса сами просятся свершиться, и это было или долгожданным добрым знаком, или очень, очень скверно.
Даже когда ему прислала Зов одна смешливая леди, маня туда, где облачные цветы распухали в маленькие солнца и лопались, сотни раз отражаясь в ветрах Темной Стороны, он все еще медлил. А потом послал все к Темным Магистрам и сорвался туда, где не был ни Почтеннейшим Начальником, ни наемным охотником, а только тем, кем рожден быть. Но неначатый ужин прихватил с собой в пригоршне.
Кофу Йоха, в свою очередь, не волновала Темная Сторона, путь на которую всегда был ему заказан. Не говори о ней так много колдунов, и желторотых, и самых разумных, он вовсе не верил бы в это причудливое место, по рассказам слишком похожее на обычный лихорадочный бред. Чему сэр Кофа доверял, так это сказанному и сделанному, а еще — своим вечно усталым ногам, которые чутье выводило туда, где из узлов загадок верней всего удавалось вытянуть нужные нити.
Портовый Квартал даже ночью кипел и гудел, живя ненасытной жизнью, и сегодня под светом луны и пьяной крепостью вэра румяные грузчики болтали о ссыльном магистре, который настолько боялся за свою жизнь, что, даже приехав еще раз взглянуть на Ехо, так и не рискнул сошел с корабля на причал. Полдня провисел в снастях, жадным взглядом уставившись на городские шпили, исчез лишь незадолго до того, как корабль снова не отчалил к далекому Кумону. Дерьмовая штука Кодекс, в грубом сочувствии морщились они, зачем-то, конечно, нужная, но все-таки. Дрянная, жестокая штука.
У входа на таможню сыщика ухватили за плечо — высокая фигура сразу в дюжине потрепанных временем лоохи. Старшина портовых нищих знал всех своих подопечных и без труда мог вычислить чужака, но Кофа смутно догадывался, что проницательные алые глаза сэра Кобы не мог обмануть даже его маскарад.
Монета за монетой исчезали в руках сэра Кобы, и он рассказывал — про белых ворон, круживших возле корабля, и про человека с двумя птицами на плечах, проскользнувшего через порт. По приметам совсем не похож на магистра, смешливо заметил сэр Коба, и вдруг потребовал больше монеток за самую страшную правду.
— Угадай-ка, зачем я тебя искал? — сверкнул он глазами из темноты капюшона. — Приструнил бы ты своих носатых ищеек, добрый человек. Мы здесь люди пропащие, прошлое ворошить ой не любим. А драки я, сам понимаешь, прекращаю быстро и болезненно.
...По домам и трактирам вместо сыщика ходили те, кому люди доверятся охотнее, чем строгим блюстителям нравов. Братья и жены, друзья арестованных, те, кто днем в старой дружбе упросил не сдавать их, и те, кто в ужасе ждал прихода служителей закона, все в ответ на расспросы пожимали плечами: кажется, да, летала какая-то живность, но не до нее было. Белых воронов видели лишь единицы, а значит, они действительно были.
Спящий город незаметно наполнился птицами. Кофа вдруг стал замечать каждый черный комок, каждый тихий всплеск крыльев под рыжими фонарями. Хриплое карканье доносилось из всякой подворотни, и вскоре Кофа осознал, что следит за пернатыми не менее пристально, чем за людьми.
Карканье было слышно и в кабинете, где леди Ренива устало терла глаза над старыми отчетами, безукоризненными и выверенными, слишком похожими один на другой. Еще пара таких же отписок — и разозленный увеличившимся числом сыщиков Семилистник отзовет ее обратно, в родной Орден и вечную темницу. Высылать компромат — для собственного удовольствия исправно, между прочим, собираемый, — она по-прежнему не собиралась, но в такие минуты начинала понимать, зачем леди Сотофа отпустила ее из-под своего крыла. «Быть человеком — всего лишь развлечение для ведьмы», подмигивала ей наставница, словно вместо работы в Тайном Сыске предстояла увлекательная игра.
По сути, так оно и оказалось. Но мысль о том, что однажды она перестанет быть человеком, по-прежнему пугала Рениву до дрожи.
Безмолвная просьба Кофы оказалась как нельзя кстати. Ведьма спустилась в подвал; в этот час в нем ощутимо веяло холодом. Мертвец смирно лежал возле дальней стены, в привычной угуландским глазам темноте он казался еще более бледным, чем прежде. Старший магистр Ордена Посоха в песке, сэр Джерира Неве Мо, срок ссылки оканчивался через три с половиной года. Чуть-чуть не дотерпел, бедняга. Что заставило его сорваться в Ехо?
Даже сейчас от него явственно исходил запах колдовства. Индикаторы рядом с ним безмолствовали, но ведьм учили такое чуять: этот человек весь пропитался Истинной магией, целебной для Мира и, как правило, дарующей колдуну бессмертие. Тем непривычней было чувствовать ее здесь и сейчас.
Ренива всмотрелась в его обескровленное лицо. Оправила волосы, подняла руку в плотной кумонской перчатке — сразу видно привыкшего держать в доме птиц человека. Подумав, перчатку стянула и провела пальцем по открывшейся взору ране, глубокой, неумело залеченной без помощи знахаря. Прямой и широкой, словно ладонь принимала и крепко сжимала несущее ей боль лезвие.
Несмотря на поздний час, зов застал Лонли-Локли в темном кабинете его огромного дома на Левобережье. Шурф бессонно сидел, сложив руки, с идеально прямой спиной, и мысли его метались где-то в смутных пучинах, и строго мерили факты, и безмятежно покоились на самом дне ласкового океана.
Выслушав коллегу, он включил грибную лампу и прошелся вдоль ряда стенных шкафов. Блеснула позолота на корешке нужной книги, и Шурф бережно взял ее, безошибочно открывая на нужной странице. Да, на Уандуке еще давно упоминались такие птицы, всего лишь альбиносы, не связанные ни с какими обычаями или магическими ритуалами. Но он помнил, что были, были в красных пустынях какие-то звери, которых, приручая, поили собственной кровью. Факт прочно сидел в голове, пусть оправа из точных названий и шершавой на ощупь обложки истаяла без следа.
Он вернул том на место и снова обвел книги взглядом. Пусть это была не библиотека Иафаха, все же чувствовалось: ни одна не просится в руки. Избранные фолианты в его рабочем кабинете давно наладили с хозяином молчаливое и чуткое взаимопонимание.
Что ж, книжные лавки закроются ближе к рассвету, и он успеет обойти как минимум шесть. За мгновение до того, как погасить лампу, Лонли-Локли поднял взгляд и нахмурился: на идеально убранной книжной полке лежала одинокая пылинка.
В это время на другом конце Ехо, в Старом Городе, в небольшой холостяцкой квартирке, Тотохатта Шломм спал. Просто спал.

— Про поэзию! Полтора часа?! — Ренива хохотала, как полоумная, да и Кофа снисходительно посмеивался. Была в Тайном Сыске одна давняя традиция: встречать самый тихий час рассвета за обменом свежими сплетнями, но во всем Ехо о ней знали только двое.
— Допустим, не просто про поэзию, а именно о недопустимости в ней лжи, во всех возможных смыслах, — уточнил он. — Дескать, ложь порождаема страхом и страх же порождает, а такая миссия для стихов недопустима.
— Интересно, это задумывалось как профилактика преступности или дрянных стихов?
— Ну, подделками охранных амулетов тот юноша уже не займется, в Нунде их попросту некому сбывать. А вот рискнет ли он стихоплетствовать после того, как его прежнее творчество в ходе ареста раскритиковал человек в Мантии Смерти...
— Бедняга Шурф, — весело покачала головой леди. — Действительно ведь нотацию читал за правонарушение, ну и увлекся малость. Но такого серьезного парня никто не заподозрит в желании поболтать.
— Ему не привыкать, — Кофа раскрыл сверток с пирожными, вышедшими из печи лишь четверть часа назад, и галантно протянул его даме. — Как он, выяснил, зачем птичкам был нужен столь щедрый рацион? Кровь старшего Магистра и в былые времена считалась деликатесом, а уж сейчас...
Ренива серьезно кивнула:
— Осталось только проверить одну деталь. Сэр Халли подозревает, что организатор преступлений, инструментом для которых стали наши горожане, все еще разгуливает по Ехо, пусть и не в самом... привычном для него виде. Кумонские заклятия вечно идут наперекосяк в такой близости к Сердцу Мира.
— Вот как? — вскинул брови Кофа. — И почему же он до сих пор не здесь?..

@темы: Внеконкурс, Тексты, G—PG-13, ОК Макс Фрай 2015

URL

воскресенье, 29 ноября 2015

16:31

IV этап

все записи пользователя в сообществе *КнижниК*

IV этап – тексты крупных форм – 28 ноября 2015 г.

Виды работ: авторские и переведенные тексты размером от 4.000 слов. Минимум – одна работа.
Оргбаллы: 4.000-9.999 слов - 15 баллов; 10.000-19.999 - 20; свыше 20.000 - 25.
Оргбаллы начисляются максимум за три работы.

Курсивом выделены оргбаллы, начисленные за выполнение задания (п.4.9)

Этап IV

Команда	Оргбаллы	Голоса	Итог
ОК Дети Полуночи 2015	15	30	45
ОК Школа в Кармартене 2015	15	35	50
ОК Лидия Чарская 2015	15	16	31
ОК Мария Семенова 2015	15	18	33
ОК Сельма Лагерлёф 2015	15	34	49
ОК Летописи Разлома 2015	20	18	38
ОК Р.Л. Стивенсон 2015	45	38	83
ОК Робин Хобб 2015	55+10	69	134
ОК Дом, в котором... 2015	30	27	57
ОК Цветок Камалейника 2015	45	58	103
ОК Макс Фрай 2015	15	38	53

Уважаемые команды, если вы заметили ошибку при подсчете оргбаллов, просим сообщить о ней до конца голосования за этап.

Голосование за IV этап открыто в сообществе Осенний Книголюб: голосование.
Голосование будет закрыто 9 декабря 2015 г. в 23.59 (по времени города Москвы).

Каталог выкладок IV этапа

Поздравляем команды с последней конкурсной выкладкой!

Так же напоминаем, что сегодня и завтра команды при желании могут выложить внеконкурсные работы, а в любой день до 10 декабря — неголосуемый бонус.

@темы: статистика, IV этап, ОК-2015

URL

15:57

Каталог: IV этап

все записи пользователя в сообществе *КнижниК*

IV этап – тексты крупных форм – 28 ноября 2015 г.

1. ОК Дети Полуночи 2015 — 1

2. ОК Школа в Кармартене 2015 — 1

3. ОК Лидия Чарская 2015 — 1

4. ОК Мария Семенова 2015 — 1

5. ОК Сельма Лагерлёф 2015 — 1

6. ОК Летописи Разлома 2015 — 1

7. ОК Р.Л. Стивенсон 2015 — 1, 2, 3

8. ОК Робин Хобб 2015 — 1, 2, 3

9. ОК Дом, в котором... 2015 — 1, 2

10. ОК Цветок Камалейника 2015 — 1, 2, 3

11. ОК Макс Фрай 2015— 1

@темы: Каталог, IV этап, ОК-2015

URL

суббота, 28 ноября 2015

23:58

Доступ к записи ограничен

все записи пользователя в сообществе ОК Цветок Камалейника 2016

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

URL

23:57

Доступ к записи ограничен

все записи пользователя в сообществе ОК Макс Фрай 2015

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

URL

23:52

ОК Цветок Камалейника 2015: 4 этап "Немного жизни"

все записи пользователя в сообществе ОК Цветок Камалейника 2016

Название: Немного жизни
Автор: ОК Цветок Камалейника 2015
Бета: Тишш
Форма: проза
Размер: миди, 4028 слов
Пейринг/Персонажи: Джай/ЭрТар
Категория: слэш
Жанр: драма, флафф, хёрт-комфорт
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: ООС персонажей
Краткое содержание: после битв приходит переосмысление

Открыть все MORE

@темы: Тексты, G—PG-13, IV этап, ОК-2015, ОК Цветок Камалейника 2015

URL

23:47

ОК Цветок Камалейника 2015: 4 этап "Слияние"

все записи пользователя в сообществе ОК Цветок Камалейника 2016

Название: Слияние
Автор: ОК Цветок Камалейника 2015
Бета: Тишш
Форма: проза
Размер: миди, 4 022 слова
Персонажи: все
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: неграфичная смерть персонажа
Краткое содержание: После того, как Брента удалось вернуть в этот мир, друзья замечают неладное.
Размещение: только после деанона, с разрешения автора

Открыть все MORE

@темы: Тексты, G—PG-13, IV этап, ОК-2015, ОК Цветок Камалейника 2015

URL

23:17

ОК Дом, в котором... 2015: IV Этап

все записи пользователя в сообществе ОК Дом, в котором... 2015

Круг II

Скачать все: *.doc | *.epub | *.txt | *.fb2

Вывернуть наИзнанку

Название: Из Джунглей
Автор/Переводчик: ОК Дом, в котором... 2015
Бета: ОК Дом, в котором... 2015
Форма: проза
Размер: миди, 4085 слов
Пейринг/Персонажи:

Ральф

Чёрный Ральф, или Р Первый.
Ненавидит свою кличку. Одевается в чёрное.
«У него очень мрачное, злодейское лицо — у настоящих злодеев таких не бывает. Только в кино, в самых старых фильмах. И он даже не думает седеть или лысеть, хотя проработал здесь уже… лет тринадцать, не меньше. Очень стойкий человек.»
Густые брови, «клювастое лицо». (© Сфинкс)
На левой руке нет двух пальцев, и он носит специальную перчатку, чтобы слегка это замаскировать.
Всегда крайне порядочен со своими подопечными, до последнего отстаивает их интересы. По-настоящему благороден, самоотвержен, не терпит хитростей, уловок, обмана. Справедлив, тактичен, умён, великодушен, отважен, любопытен, очень наблюдателен. Расшифровывает надписи на стенах Дома, кроме того, несколько раз сам пробовал выбираться по ночам и писать.
«Ральф редко когда ощущал себя таким молодым, как в ночи вылазок с баллончиком краски. Баллончик и фонарик, больше для этого занятия ничего не требовалось. Это стало намного легче делать, когда он переселился на второй этаж, но тогда же его дважды чуть не застали врасплох, и он перестал вносить свою лепту в прозвища Дома, опасаясь, что рано или поздно его разоблачат.»
Понимает, что Дом обладает тайнами, и — единственный из взрослых — стремится разобраться в них.
После кровавой бойни в Доме намеренно выбрал себе «самых странных и самых опасных» воспитанников.
После возвращения из длительного — полгода — отпуска, сам того не осознавая, перепрыгивает на Изнанку.
Единственный из воспитателей, ночевал на втором этаже и, таким образом, находился на круглосуточном дежурстве.
Помог вызволить Лорда из психушки и вернуть его в Дом.
Несколько раз спасал Стервятника. Первый раз — после смерти его брата, второй — когда от Старика узнал, что Крёстная приходится бабкой Рексу и готовится к его отправке из Дома.
За благородство и отвагу нелюбим Слепым и Сфинксом.
На Изнанке принял на себя пожизненную обязанность сторожа Дома и стал воспитывать маленькую Крёстную как родную дочь.

/

Стервятник

Рекс, сиамский близнец Макса. Ему при разделении досталась нога, которая могла бы быть у брата. После смерти Макса (носившего кличку Тень) спасён от сумасшествия Ральфом, носит вечный траур по брату.
Вожак третьей группы (Птицы). Прыгун. Выращивает кактусы и имеет о них весьма обширные познания. На прогулки по Дому и во время визитов в Четвёртую берёт с собой свой любимый кактус — Луиса.
Высокий, хромой, часто мучается от болей в костях ноги.
Любит ключи, особенно бесполезные. Носит в ушах много серёжек, надевает на себя вычурные украшения. Отращивает ногти, делает маникюр чёрным лаком, подводит глаза. Пальцы унизывает перстнями так, что они почти не сгибаются.
Внешность: нос крючком, длинные волосы цвета соломы или чуть темнее (которые он иногда заплетает в косу), острый подбородок, крупные красные дёсны, жёлтые «сатанинские» глаза.
Очень изысканно ведёт себя, безукоризненно вежлив, дипломатичен, целомудрен, щедр, тактичен, никогда не забывает добра, которое ему сделали. Приходит на помощь окружающим. Пахнет мятой и ацетоном, чистоплотен, изящен, культурен. Бережёт рисунки Леопарда на стенах — подмазывает их эмульсией, чтобы не осыпались.
Находится в некоем духовном вакууме — ему не с кем поговорить о музыке, о живописи. Любит картины Босха, сравнивает с ними окружающую действительность.
Ходят слухи, что он спит в гробу.
Умеет подделывать почерк и взламывать замки. Внук Крёстной и наследник огромного особняка, доставшегося ему от деда, судя по всему, тем самым хотевшего насолить своей жене. Был отправлен вместе с братом в Дом почти с самого рождения. Его мать покончила жизнь самоубийством в 19 лет, сведений об отце Стервятника нет. В конце книги получает шестерёнку от часов в дар от Лорда и отправляется на новый круг.

Категория: слэш
Жанр: повседневность
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: ...и есть Джунгли. Джунгли тянутся в Наружность, оплетают весь Дом изнутри и снаружи и проваливаются в своей горячей, пахнущей зверьем темноте куда-то, куда Ральфу хода нет.
Размещение: со ссылкой на командную выкладку

Лампочка зеленая, качается под потолком, режет глаза и раздражает. Голова заболит, мрачно думает Стервятник и целое мгновение примеривается швырнуть в нее чем-нибудь, да хоть бы и футляром от чьих-то очков, валяющимся на подоконнике. Футляр легкий, вряд ли разобьет, но попробовать можно.

Лампочка качается под потолком от сквозняка из распахнутой форточки, бросает длинные уродливые тени на стены, штукатурка тоже кажется зеленой. Тень Стервятника похожа на огромную горбатую птицу, вытянувшую шею, сам он — на несвежий труп с глубоко запавшими глазами. Это он обнаруживает, проходя мимо зеркала, чудом не расколотого зашедшимся здесь вчера в истерике Крысенком. Даже забавно, насколько соответствует истине — примерно так Стервятник себя и чувствует.

Футляр он бросает обратно на подоконник, так и не запустив им в лампочку (он, правда, стукается о стекло и падает на пол, куда-то под батарею; кому надо — найдет), бредет дальше по коридору, размеренный стук его трости — как звук капель в клепсидре. Словно отсчитывает мгновения до чего-то, что неизбежно произойдет.

Стервятник останавливается на углу, вытаскивает из кармана черный маркер — и долго старательно рисует плеть плюща, обвивающую стену, с крупными, острыми даже на вид листьями, поблескивающими в свете лампочки темно-зеленым, словно мокрым после дождя. В задумчивости Стервятник касается кончиком маркера нижней губы, оставляя на ней темную полоску, и снова возвращается к рисунку. Плющ заполняет все пространство угла, обвивает чужие надписи, душит их, цепкой плетью охватывая поперек живота схематичный темный силуэт, набросанный кем-то раньше, выползая у него из-за плеча, обвиваясь вокруг его шеи.

Еле слышный шелест стержня маркера по стене похож на шелест крыльев большой птицы.

Стервятник продолжает рисовать, даже слыша за спиной шаги. Даже узнавая их. Одно это, то, что он остается здесь, по правде говоря, подсказка гораздо большая, чем та, которую стоило бы давать Ральфу.

А уж вместе с плющом…

По правде говоря, это всему Дому подсказка гораздо большая, чем стоило бы. Но Стервятника это не беспокоит — все, что его интересует — это чтобы понял тот, кому это послание предназначено.

Стервятник резче обозначает изгиб стебля и оборачивается.

Ральф, стоящий в нескольких шагах у него за спиной, не смотрит на него — смотрит на плющ. А вот Стервятник на него глядит, пока его рука с зажатым в ней маркером, чертит по стене отростки-усики, высовывающиеся из бесчисленных «Р», которые бегут по стенам, как торопливые жуки. На пальцах поблескивают чешуей, цветами в этом плюще перстни, которые Стервятник носит во множестве.

— Здравствуйте, — отчетливо говорит Стервятник, глядя в упор. И Ральфу все-таки приходится на него взглянуть.

Ральф смотрит молча. Его лицо кажется потемневшим и постаревшим, наверное, от света или от бессонницы. Ну а Стервятник себя видел в зеркале — тоже под стать.

Стервятник закрывает маркер со щелчком, сует его в карман. Из кармана уже торчит кружевной платок, странно уместный рядом с этим маркером.

Обратно они с Ральфом идут бок о бок, молча. Единственное, что нарушает тишину — все тот же мерный стук трости, да хриплое дыхание.

— До свидания, — вежливо говорит Стервятник у дверей третьей, заплетенной изнутри растениями, (открытая дверь — как проем пещеры, ведущей в джунгли; оттуда тянет сладковатым горячим запахом слишком многих растений, как сырым мясом, кажется, если Стервятник шагнет внутрь, то темнота внутри его сожрет, хоть он и сам из таких, жителей джунглей). Сейчас дело не в привычной подчеркнутой его лояльности (благодарности) к Ральфу. Они оба знают, что дело не в том. Ральф не говорит ни слова.

***

Для Ральфа Дом — един в трех лицах. Есть Дом Наружности, окруженный Расческами, который требуется поддерживать приличным для тех, кто приходит извне. Для чужих матерей, бабушек, старших сестер (женщины приходят в Дом почему-то чаще мужчин)… Ральф, по правде сказать, не слишком хорошо с ним знаком. С этим Домом ведут дела Акула и иные из воспитательниц — но не Ральф.

Есть Дом, который Ральф знает хорошо и частью которого является. Дом подростков, живущих в нем (с Домом воспитателей Ральф знаком еще хуже, чем с Домом Наружности).

И есть Джунгли. Джунгли тянутся в Наружность, оплетают весь Дом изнутри и снаружи и проваливаются в своей горячей, пахнущей зверьем темноте куда-то, куда Ральфу хода нет. Джунгли темны всегда, даже в самый солнечный день, они полны птичьих криков и звериных голосов. У них свой вожак, не имеющий никакого отношения к вожаку Дома. Джунгли темной пеленой накрывает тень от крыльев Стервятника, с ним они входят в помещение и с ним — его покидают.

И все же Джунгли никогда еще не являлись на свет так явно и зримо, как этой ночью, когда Ральф стоит за плечом Стервятника и глядит на растение, плетью ползущее по стене из-под кончика его маркера, оплетающее другие рисунки. Когда длинный изогнутый усик высовывается из-за плеча темного силуэта, который — Ральф вычислил уже давно — обозначает его самого, Ральф чувствует себя так, словно такой же сейчас оплетает в реальности его плечи.

Взгляд Стервятника похож на этот усик, его глаза, бледно-желтые и прозрачные — как две луны, качающиеся над Джунглями. Тихое звяканье ключей, сопровождающее каждое его движение, похоже на звук льющейся где-то в глубине зарослей воды. Когда Стервятник шагает рядом с ним, тени Джунглей стелются следом, прячутся в его собственной длинной и черной тени, пляшут по стенам вокруг. От гнусной зеленой лампочки иллюзия только усиливается.

Когда за Стервятником закрывается дверь третьей, Джунгли словно втягиваются в щели под ней, между ней и косяком, в замочную скважину. Сочатся, как черная вода, Ральф глядит, как прячутся расползшиеся по стенам узорные тени папоротников и лиан, как скользит, словно вдох (мысль? сон?), какое-то создание, тоже сплетенное из игры света, как, наконец, последним за дверь беззвучно уходит человеческая тень. Не Стервятника, слишком, до нелепости до него похожая, чтобы быть его тенью. За мгновение до того, как она исчезает в темноте третьей, Ральф ее узнает. Его, Тень.

На этом, в общем, все и кончается — Джунгли уходят за тем, кто приводит их с собой, и Ральф стоит посреди коридора дома, один в полумраке, с этой гнусной и прозрачно(призрачно)-зеленой лампочкой. И Дом как Дом (Ральф привык к нему так, что эти стены, полы, это дыхание за дверями кажутся ему привычными и обыденными).

А потом Ральф подбирает чей-то футляр из-под очков, валяющийся на полу, и швыряет его в эту раздражающую лампочку, вышибая ее из патрона со звоном и слепящей вспышкой. Он стоит в темноте, вслушиваясь в скрип приоткрытой форточки, перед глазами плывут цветные круги, где-то здесь разбросаны стекла (плевать на стекла, Крысы даже лезвиями еще не зарезались, ничего), и в этой кромешной темноте Ральф слышит ветер в листве Джунглей и чей-то тихий смешок.

Странным образом это успокаивает.

***

За завтраком Табаки не дает никому есть. Он разоряется на всю столовую, обнаружив по пути в нее обвивший стену плющ, стрекочет про то, что плющ — символ любви, потому что когда мы рисуем сердечко, мы на самом деле рисуем листочек плюща…

— Или задницу, — говорит бессердечный Сфинкс, тоже где-то слыхавший про то, что такое на самом деле сердечки, и Табаки заходится от возмущения и на всю столовую клянется, что дело тут именно что в любви.

Сфинкс смеется и отмахивается протезом, не спорит, так что Табаки остается вещать в одиночестве. Все в Доме уже знают, что когда на него находит, лучше позволить ему высказаться, иначе потом не отвяжешься — к тому же часто Табаки говорит по-настоящему здравые вещи… в рамках Дома, конечно, здравые, такие, как Курильщик, убеждены, что он несет чепуху.

Табаки трещит до тех пор, пока не смеется Стервятник, сидящий за соседним столом, вполоборота глядя на него. Неожиданно громко, прикрывая худой, увитой перстнями, как плющом, рукой глаза, показывая яркие десны. Тогда столовая притихает по-настоящему — к Табаки все давно уже привыкли, но Стервятник никогда не смеется на глазах у всех (большее, чего от него можно добиться прилюдно — чуть насмешливая усталая улыбка). Даже его группа смотрит на него с изумлением и почти восторженным обожанием, словно он вдруг отмочил какой-то невообразимый фокус, на который до него никто никогда не отваживался. Стервятник не обращает на них внимания.

Табаки, глядя на это, открывает рот, закрывает обратно, издает странный звук, как вхолостую работающий мотор, и расплывается в улыбке. Сует в карман котлету, зажатую между кусками хлеба и капающую жиром, выворачивает из-за стола и катится прямиком к Стервятнику, который подвигается, давая место рядом с собой.

Из столовой они выходят вместе, Стервятник чуть клонится вбок, Табаки от полноты чувств едет не по прямой, а какой-то змейкой, то и дело задевает кого-нибудь своей коляской.

***

До Ральфа новости о произошедшем в столовой доходят довольно быстро — все сплетни, кроме тех, к которым не допускаются воспитатели, даже он, стекаются к нему так или иначе, ручьями, сливающимися в одну мутную реку знаний о Доме.

В какой-то момент он почти жалеет, что не был в столовой сам, проходит даже до угла, словно невзначай, на самом деле — взглянуть на плющ еще раз. Ральф не уверен, что правильно понимает. По правде сказать, он не уверен, что вообще хоть что-то понимает.

Когда он идет обратно, Стервятник стоит у окна, спиной к коридору и к двери своей комнаты, глядя на двор. Снаружи льет дождь, все серое и буровато-коричневое, по стеклу стекают струи, и в них Ральф видит отражение лица Стервятника, бледного, почти белого, неестественно удлиненного, словно это из-за окна, снаружи, заглядывает в коридор призрак. Тень. В то мгновение, когда Ральф почти окончательно уверяется, что это не может быть лицо Стервятника, он видит, как медленно смаргивают круглые глаза-луны Джунглей. Ральф встречается с ним взглядом так, словно они стоят лицом к лицу.

Стервятник глядит на него так же в упор, как и прошлой ночью.

— В чем дело? — спрашивает Ральф довольно резко.

Стервятник отрицательно качает головой, не отводя взгляда. Ральф не вполне уверен, что это — непроизнесенное «ни в чем» или просто обозначается нечто, на что ответа нет.

Шум дождя сливается для него с шелестом Джунглей.

***

Сон тяжелый и душный.

В этом сне Стервятник идет по коридору, побрякивая ключами в связке. Он отпирает двери одни за другими, почти не задерживаясь. Вот дверь, из которой тянет сырым и горячим запахом Джунглей. Вот дверь, из которой веером разбегаются по коридору тени. Вот дверь — и она затопляет коридор в темноте, заливает его до самого потолка, и в ней, в этой темноте, снова слышится короткий смешок — и звяканье перебираемых ключей. Подбираемых отмычек.

Осталась последняя дверь, и Ральф не знает, что будет, когда Стервятник откроет и ее, но хорошо знает, что не хочет, чтобы это случилось.

Стервятник усмехается в темноте, и отмычка вскрывает последний замок.

Из этой двери не выходит ничего. Но внутрь хлещет темнота, хлещет смех в ней, тени и растения, взлетают по косяку, оплетают все вокруг.
Ральф просыпается как выныривает из темной бурлящей воды. Наполненный ей, окутанный ветвями. За окном плывет полная золотистая луна.

***

Все начинается с вальса, за которым Стервятник наблюдает, сидя на стуле, щурясь сквозь цветные оранжевые стекла очков. Его рука лежит на набалдашнике трости, мерно поглаживает его ласкающим движением. Рядом возится Слон, за которым Стервятник приглядывает, пока остальные из третьей помогают воспитателям украшать актовый зал.

Все начинается с вальса, а вальс начинается с разрозовевшейся и повеселевшей от готовящегося праздника Блондинки. Она, кокетничая, обращается к Ральфу с предложением потанцевать, потому что… кажется, он ей нравится. (Хотя точно в этом не могут быть уверенными ни сам Ральф, и никто из жителей Дома, они не слишком хорошо понимают людей Наружности, а Блондинка принадлежит Наружности чуть ли не больше всех.) И он, в конце концов, тут единственный молодой мужчина.

И он абсолютно не умеет танцевать вальс. Стервятник лениво наблюдает за ними, бестолково топчущимися посреди актового зала, абсолютно не попадая в ритм, льющийся из хрипловатых и то и дело взревывающих колонок (честно говоря, Стервятник не понимает, что во время венского вальса может реветь, но колонкам удается).

Честно говоря, чем дальше он смотрит, тем больше раздражается — вальс — несложный, но все же красивый танец, глядеть, как его превращают в нелепую возню, его сердит. Стервятник не выдерживает как раз, когда мелодия почти заканчивается, и Ральф почти готов сбежать от партнерши.

— Не так! — довольно резко говорит он и сдвигает яркие свои очки на кончик крючковатого носа. — Вы неправильно ведете!

— А как надо? — кокетливо спрашивает Блондинка, цепко держась за рукав Ральфа. Не то, чтобы это веселое, пришедшее из Наружности кокетство предназначалось Стервятнику — оно достается ему просто так, потому что Блондинка стреляет им по площадям.

— Во-первых, руки, — помедлив, неохотно говорит Стервятник. Его трость взлетает вверх (сам он не поднимается с места), указывая на ошибки. Музыка смолкает окончательно, но Стервятник едва бросает взгляд на вертящегося рядом с колонками Ангела, и вальс немедленно начинает играть снова.

Стервятник поучает их, бесцеремонно тыкая тростью, как детей, стукая их концом трости по ногам и отбивая ей же ритм.

— Ну? — сварливо говорит он, — Шаг, шаг, шаг, раз-два-три, ррруки держите выше…

Блондинка, кажется, сама уже жалеет, что согласилась его слушать. Ральф, кажется, забавляется — даже кончик трости, тыкающий его в кроссовок сбоку, поправляя постановку ступни, и то кажется ему предпочтительней бессмысленной возни-танца.

— Безнадежно, — со вздохом заключает Стервятник и поднимается с места, отставляя свою трость. — Дайте, я сам покажу, как нужно вести.

— Может быть, не стоит? — с неохотой спрашивает Блондинка.

— Жизненно необходимо, — твердо говорит Стервятник. (К ночи нога разболится невообразимо, но ведь только к ночи.)

Слон принимается хныкать, когда он отходит, и Стервятник возвращается обратно, стаскивает с носа яркие очки и цепляет на нос ему, так что он мигом притихает, с восторгом оглядываясь вокруг.

— Позвольте, — вежливо говорит Стервятник, аккуратно снимая руку Блондинки с плеча Ральфа. Она, кажется, считает, что Стервятник собирается танцевать с ней, но он поясняет — следовать за партнером довольно просто, вести сложнее. Показывать он собирается в основном Ральфу.

Стервятник чуть ниже ростом, ногти руки, которой он опирается на плечо Ральфа, выкрашены черным матовым лаком и кажутся твердыми, изогнутыми и острыми, как у громадной птицы. Вообще же его узкая белая рука на черной футболке Ральфа выглядит причудливым белесым побегом (плюща; оплетающим).

Когда ладонь Ральфа ложится ему на талию, Стервятник разом как-то выпрямляется, переставая привычно клониться на один бок; не деревенеет, а напротив — вроде как расправляется и разворачивается, как змея поднимается на хвосте с грацией естественной и само собой разумеющейся, смотрит, как и требуется, поверх его плеча. Жестом приказывает Ангелу запустить музыку с начала.

— Раз, — говорит Стервятник и делает первый шаг, чувствуя дыхание Ральфа в своих волосах. — Крепче держите, вы ведете. Не будете держать — как я узнаю, когда мне за вами следовать?

Ральф перехватывает его крепче, так что его рука, вопреки законам танца, становится практически металлическим поручнем, придерживающим Стервятника. Тот еле заметно улыбается. Не спорит — это он еще успеет поправить.

Стервятник считает вполголоса, чувствуя, как в ноге разгорается огонь. Поднимается вверх по бедру, до красноты в глазах. Надо бы остановиться, иначе ночью боль в костях сведет его с ума. Вместо этого он шагает в танце, подчеркнуто легко, следуя за рукой Ральфа (сам Ральф следует за его голосом). Стервятник считает и для себя — раз-два-три, и можно будет остановиться. Раз-два-три, и можно будет сесть. Раз-два-три…

— Поворот, — говорит Стервятник, — не сбивайтесь, следите сами.

Раз-два-три…

К тому моменту, как музыка кончается, Стервятник почти ничего не видит от боли, разбухшей и пульсирующей в ноге. Он стоит, перенеся почти весь вес на вторую, первой опираясь о землю только носком, обеими руками придерживаясь за Ральфа — подчеркнуто изящное, аккуратное движение, словно он просто закончил танец, а не силится не свалиться прямо здесь. В какое-то мгновение Ральф сдвигает руку, почти обнимая его, удерживая — он хорошо знает, что такое нога Большой Птицы, и что с ней может сделать танец.

— Еще раз, — говорит Стервятник, выпуская вздох из стиснутых зубов. — Для закрепления.

Третья глядит на него с беспокойством — уж они-то хорошо знают, как начинается приступ у их вожака, даже если Стервятник не говорит ни слова, даже если умудряется улыбаться, с усилием растягивая тонкие губы.

— Включай, — чуть заметно повышая голос, приказывает Стервятник. Его прикосновение к плечу Ральфа снова становится почти невесомым, он опускается на обе ноги.

Раз.

Два.

Три.

— Если ты плохо себя чувствуешь… — негромко говорит Ральф ему в висок. Он имеет представление о порядках Дома достаточное, чтобы не упомянуть громко, что Стервятнику может быть плохо.

— С чего вы взяли, что я плохо себя чувствую? — отзывается Стервятник с бесшабашным задором смертника. (По правде говоря, нога болит так, что примерно им он себя и чувствует.)

Ральф не отвечает. И — не предлагает больше остановиться, даже когда Стервятник, запутавшийся в необходимости слышать мелодию и отвечать ей, но не отвечать плачу собственных костей, на мгновение сбивается. К концу танца он и так почти повисает на Ральфе, с отчаянным усилием продолжая удерживать спину прямо и лицо, держать лицо тоже. Те, кто не знают его хорошо, не поймут ничего. Может быть, даже Ральф не понял бы, если бы Стервятник не чувствовал сам, как отяжелел и стал неуклюжей.

Ральф молчит и ведет его старательно, больше удерживая и готовясь подхватить, чем, в общем-то, танцуя.

После танца он выпускает его не сразу. Так, словно это Ральфу нужно это мгновение промедления, а не Стервятнику — вздохнуть-выдохнуть, решиться отойти от опоры, сделать шаг к оставленной трости.

«Не упасть бы», — отрешенно думает Стервятник, почти отталкиваясь от него.

Раз.

Два.

Трость ложится в ладонь на счет «три», и теперь он, по крайней мере, может быть уверен, что удержится на ногах, не в первый раз. Колено плачет, как ушибшийся Слон, но его нельзя утешить конфетой или яркой побрякушкой, его нельзя обмануть, и даже шикнуть на него нельзя. Так что Стервятник делает единственное, что можно — не обращает на него внимания, опускаясь на прежнее место.

Он ушел бы из зала совсем, вернулся бы в третью, положил холодный компресс на ногу — но с ним старательно, подчеркнуто все в порядке, и Стервятник не трогается с места. Мимоходом забирает свои очки у радостно болтающего что-то Слона, вручает ему взамен половину плитки шоколада, завалявшегося в кармане. Надевает очки, за ними почти не видно, открыты глаза или нет.

Стервятник закрывает. Вытягивает ногу, насколько это возможно, не привлекая внимания, затихает на прежнем месте.

Даже когда возня в зале заканчивается, и все расходятся, он не трогается с места. Разве что открывает глаза, глядит на третью, столпившуюся вокруг, сдвигая очки на кончик носа, и говорит им: приду попозже. Так что они уходят, уводя с собой перемазанного шоколадом Слона, а Стервятник остается сидеть в первом ряду, поглаживая кончиками пальцев трость.

Он не решается встать, сейчас нога немного успокоилась, но он знает — стоит только подняться, и ее заломит с новой силой. Чуть позже он все же встанет и дойдет до третьей — но только чуть позже, когда переведет дух. Или сможет обмануть себя, позабыв, как сильно болела нога, и как она заболит снова.

Вместо того чтобы встать, Стервятник откидывается затылком на спинку стула, закрывает глаза и, наконец-то, со вздохом облегчения, толком вытягивает ногу перед собой.

***

Дверь скрипит, открываясь, когда Стервятник почти умудряется убедить себя, что ничего страшного не будет, если он встанет. Что он запросто преодолеет коридор, отделяющий его от третьей.

Об этой скрипящей двери и о том, кто в нее сейчас заглядывает, Стервятник думает почти с ненавистью — он не любит, чтобы кто-то из посторонних был свидетелем его слабости. Правда, даже не пытается сменить позу — это привлечет еще больше внимания.

Потом он узнает шаги, гулко отдающиеся в пустом актовом зале. Ральф идет по проходу, останавливается перед ним. Стервятник по такому случаю даже глаза открывает, щурится на него сквозь очки. На самом деле — ужасное зрелище, Ральфу не идет быть оранжевым, словно запеченным в остром маринаде.

— Вставай, — говорит Ральф и протягивает ему руку. — Я тебя провожу.

Стервятник хмыкает и подает ему руку, милостивым движением дозволяя себя проводить. Когда Ральф ее сжимает, это отдается болью в пальцах — в них врезаются кольца. С опорой Стервятник поднимается довольно легко, опираясь только на одну ногу — и тут же, едва не обозлившись на самого себя за эту попытку самообмана, на одной все равно никуда не уйти, встает и на другую, едва не стонет от боли, выстреливающей из колена вверх, по позвоночнику.

Ральф перехватывает его за талию (Стервятник приваливается плечом к его плечу, тяжело и хрипло дыша, цепляется за него свободной рукой), принимая на себя вес, который должен лечь на больную ногу, медленно ведет по проходу к двери. Трость Стервятник сжимает в руке — сейчас она ему не нужна, сейчас его трость — Ральф.

В коридоре, по счастью никого нет, Стервятник не хотел бы, чтобы его видели в таком состоянии, когда он обвивает Ральфа, как плющ — стену.
Когда они останавливаются у двери в третью, Стервятник с усилием отстраняется от Ральфа, прислоняется спиной к стене рядом, пачкая черную одежду в мелу чьего-то небрежного рисунка. Входить он не спешит. Вместо этого глядит на Ральфа чуть насмешливо, но благодарит со спокойной и привычно нейтральной вежливостью, словно Ральф передал ему хлеб за столом.

Ральф стоит перед ним, заслоняя его собой — и коридор от него. Если бы кто-то прошел мимо, лица Стервятника они бы не увидели.

— Не думаю, что вам стоит еще пытаться, — говорит Стервятник, словно продолжая начатый разговор. — Мне кажется, у вас не получится танцевать как следует.

— Мне не показалось, что все было так уж ужасно, — замечает Ральф.

— Но и далеко не хорошо, — заверяет Стервятник.

Улыбка трогает уголки его губ, и Ральф касается этой улыбки подушечкой большого пальца. Стервятник не отстраняется и взгляда не отводит. Разве что, помедлив, стаскивает с носа очки, складывает их дужки и аккуратно убирает их в карман. Потом, с кивком, отстраняется от стены — и все-таки проскальзывает в дверь третьей.

***

Стервятник хромает по лестнице вниз, прямо посередине, его обтекает поток спешащих вверх и вниз. В углу губ у него торчит возмутительная по дневному времени самокрутка, набитая такой невообразимой дрянью, что и сам Стервятник не уверен в том, что из этого выйдет. Не сказать, чтобы его это волновало.

Он выходит на крыльцо, останавливается ненадолго, потом идет дальше — к дубу, растущему во дворе. Усаживается в траву, положив трость поперек колен, прислоняется спиной к бугристой коре, откидывается на нее затылком. Взглядом привычно находит окна третьей, распахнутые по летнему времени, рассеянно скользит им дальше.

Ральф стоит у окна своей комнаты, глядя вниз. Стервятник даже улыбнулся бы, но думает, что улыбки с такого расстояния будет, наверное, не видно. Вместо этого он приподнимает руку в коротком приветствии — если не знать, то и не заметишь.

Ральф не кивает и не машет рукой ему в ответ, хотя совершенно точно видит его. Стервятник, впрочем, и не настаивает.

***

Джунгли втекают в его комнату с наступлением ночи. Шелестом листвы, щебетом птиц и звуком струящейся воды. Горячей, жадной темнотой, в которой к нему подкрадывается Большая Птица Джунглей. Спархивает с ветки на ветку, искоса поглядывает глазами-лунами, постукивает по полу острыми когтями на лапах.

Птица приходит к нему по ночам и приносит с собой тысячи шумов и шелестов взамен дыхания спящего Дома. Иногда она просто садится у окна, вытягивая длинную лапу, и ведет длинные путаные разговоры, отхлебывая из принесенной с собой фляжки и из кружки Ральфа попеременно.
Эти разговоры, насмешливые, полные подсказок и обманов одновременно, цепляются один за другой, тянутся в темноту бесконечной звенящей цепочкой, вдоль которой Ральф идет, путаясь между деревьев, не уверенный, что сможет вернуться обратно. На цепочке он то и дело находит ключи — иногда к двери, скрывающей то, что произошло многие луны назад, иногда — к той, за которой лишь то, что может произойти. Птицу это забавляет, и в иные ночи она подвешивает на цепочку своих разговоров ключей так много, что Ральфу кажется — на этом все. Больше уж точно ни одной запертой двери не осталось. Но они всегда остаются.

В иные ночи, когда Птица приходит в дурном расположении духа, ключей нет вовсе. Ральф, впрочем, обычно не чувствует себя разочарованным — он знает, что они будут в следующий раз.

Бывают и другие ночи.

Тогда Птица спускается на землю со своих ветвей и приходит к Ральфу, а не к ночным разговорам и игре в отмычки. В такие ночи она неразговорчива, да и не в этом дело.

В такие ночи Ральф, обнимая его, чувствует, что обнимает все свои Джунгли (или Джунгли, наконец-то поймали его и взяли себе, он не знает, этого он, знающий больше тайн Дома, чем иные из живущих в нем, не знает).

От волос Стервятника пахнет травой и еще какими-то растениями, которых слишком много в небольшой комнате, запах сладковатый, как у слишком долго простоявшего в вазе букета. От волос Стервятника пахнет дымом, всегда — он вечно курит какую-то редкостную дрянь (иногда он позволяет себе это и во время ночных разговоров, тогда вспыхивающий в его пальцах огонек похож не то на крохотный цветок, не то — на светлячков, скользящих среди Джунглей). Волосы у него жесткие как трава, растущая у берега реки, и такие же прямые, Ральф, случается, их гладит.

Губы — сухие и растрескавшиеся, неожиданно горькие, и ладони тоже сухие и горячие. В Джунглях давно не было дождя, и вот — лопатки-позвоночник, выступающие и острые, как кости зверя, умершего от засухи. Стервятник слетел сверху, съел его и взял себе; все, принадлежащее ему, взял себе.

Иногда Ральфу кажется, что Стервятник готов съесть и его — слишком уж настойчиво обвивается вокруг его плеч лиана худой руки, слишком уж жадно прижимаются к его горлу узкие губы. Но это не страшно, и Ральф позволяет этим губам находить свое горло, этим рукам — сходиться объятьем за своей спиной.

Правда, Стервятник никуда не спешит. Ложится на постель одетым рядом с ним, гладит его по лицу с неожиданной и почти странной нежностью, греется под его рукой, касающейся волос и спины. И долго, долго лениво целует и позволяет целовать себя.

Ральф знает его на ощупь, они никогда не зажигают света. Ральф знает его всего — его короткий негромкий смешок между поцелуями, то, как он со вздохом сдвигается, устраивая удобней больную ногу, его привычку вести кончиками ногтей по коже так, что волосы на загривке встают дыбом.

В конце концов, если Стервятник своего добьется, Ральф тоже станет частью Джунглей — и это нравится ему больше, чем стать частью Наружности.

Код выкладки

@темы: Тексты, G—PG-13, IV этап, ОК-2015, ОК Дом в котором... 2015

URL

Этапы	Работы	Авторы
Оформление и верстка всех выкладок - Капитан Ким Сбор выкладок - Капитан Ким, Чандра, Thairinn, Дашти, Хельгрин
Пост-заявка	Текст, баннеры	Фрике
Пост-заявка	Аватары	Капитан Ким
I этап	"Голая правда"	автор Дашти, бета Хельгрин
	"Пропажа"	автор Чандра
	"Мятежный дух"	автор Чандра, бета Фрике
	"По законам жанра"	автор Хельгрин, бета Дашти
	"Возвращение"	автор Хельгрин, беты Дашти, Чандра
	"Тихий Мир"	автор Дашти, бета Хельгрин
II этап	"Умелые ручки Лонли-Локли"	Фрике
	"Отмена Мира"	Фрике
	"Лис"	Капитан Ким
	"Теххи"	Tayo
	"Дух Холоми"	Фрике
	"Птица сыйсу"	Капитан Ким
	"Насыщенная жизнь птицы сыйсу"	Капитан Ким
III этап	Спираль Темная сторона Ехо Кофейный домик	Капитан Ким
	Лабиринт Мёнина	вышивка, лепка, фото Thairinn и Fatalit
	"Армстронг и Элла"	преображение бутылок Tayo и Дашти, фото Дашти
	Чиффа	вышивка Дашти
	Возвращение Угурбадо	сбор и нарезка аудио Дашти, обработка и доп. голос Чандра
	Слышишь, Ехо?	командный сбор, обложка Фрике
	Обмен Тенями	командный сбор, обложка Дашти
IV этап	"Горячие Точки"	автор Дашти, бета Хельгрин
~~Этап IV и 3/4~~ Внеконкурс	"Сердце бури"	автор Хельгрин, бета Дашти
~~Этап IV и 3/4~~ Внеконкурс	"По следам прошлого"	автор Чандра, бета Фрике
Деанон	Текст	Хельгрин
	Заглушка	Фрике
	Ачивки	Фрике и Чандра

Капитан Ким Составитель иллюстрированного бестиария, спаситель оформления и синяя птица команды.	Заглушки, оформление, верстка и сбор выкладок
	Аватары сообщества
	Арт "Лис"
	Арт "Птица сыйсу"
	Аватары "Насыщенная жизнь птицы сыйсу"
	Браслет "Спираль"
	Шкатулка "Темная сторона Ехо"
	Шкатулка "Кофейный домик"
Дашти Мастер шурфомаксов, исполнитель командных заявок и специалист по круглосуточному накуру чата.	Мини "Голая правда"
	Мини "Тихий Мир"
	Миди "Горячие Точки"
	Брошь "Чиффа"
	Бутылочки "Армстронг и Элла" (совместно с Tayo)
	Обложка фанмикса "Обмен Тенями"
	Аудиотрейлер "Возвращение Угурбадо" (совместно с Чандра)
	Бета: "По законам жанра", "Сердце бури"
Хельгрин Мастер шурфомаксов, специалист по ночному накуру чата и дважды эпический дедлайнер.	Драббл "По законам жанра"
	Мини "Возвращение"
	Миди "Сердце бури"
	Бета: "Голая правда", "Тихий Мир", "Горячие Точки"
Фрике Бесперебойный источник идей, дистанционный пинатель райтеров и знаток черной артерской магии.	Арт "Умелые ручки Лонли-Локли"
	Арт "Отмена Мира"
	Арт "Дух Холоми"
	Текст поста-заявки
	Заглушка и ачивки деанона
	Бета: "Мятежный дух", "По следам прошлого"
Братья Thairinn и Fatalit Скорая помощь по верстке, спасение дедлайнеров и реанимация команды фидбеком.	Скоростной сбор выкладок
	Кулон "Лабиринт Мёнина"
Чандра Мастер смотрящий на райтеров и дважды эпический дедлайнер.	Сбор выкладок
	Драббл "Пропажа"
	Мини "Мятежный дух"
	Миди "По следам прошлого"
	Обработка аудиотрейлера "Возвращение Угурбадо" (совместно с Дашти)
Tayo Поставщик няшества и главный по бутылочкам.	Арт "Теххи"
Tayo Поставщик няшества и главный по бутылочкам.	Бутылочки "Армстронг и Элла" (совместно с Дашти)

Этап	Работы	Авторы
Пост-заявка	Текст Баннеры и аватары, последующее оформление	Кимури Мамока
Этап I	Когда Авиценна бессилен Семейная традиция Метаморфозы Наедине После	Комок перьев по имени Хелька Комок перьев по имени Хелька Комок перьев по имени Хелька Кимури Кимури
Этап II	Dian an cás Тарквиний Змейк Мэлдун	Мамока
Этап III	плейлист Кармартенские сны закладки "Практика" статья "Кармартен - родина Мерлина"	сбор плейлиста Кимури, оформление Мамока Мамока Кимури
Этап IV	Группа S	Комок перьев по имени Хелька

Автор	Пост-заявка, текст
	То, что внутри
	Дурная идея
	Коль пироги начнет печи сапожник
	Восемнадцатая колыбельная
	Славься, Невеста!
	Сердце твоё двулико
	Это тарелка
	Про восемь дней на двадцати картинках
	Горец и его Кот
	А нам с тобою повезло назло
	Деанон, текст
Бета	Штаны
	Послевкусие
	Целовались и плакали
	Хэллийские страдания
	Сказки про сороку
	Тёмный в помощь, брат
	Праздник семьи
	Трофей
Креативщик	Противостояние
Креативщик	Если у вас, если у вас не-е-ету кинА

Автор	Штаны
	Коль пироги начнет печи сапожник
	Сказки про сороку
	Слияние
Бета	То, что внутри
	Дурная идея
	Восемнадцатая колыбельная
	Славься, Невеста!
	Сердце твоё двулико
Артер	"Я молодец?"
	Про восемь дней на двадцати картинках
	Откуда есть пошли дхэры в Царствии
	Деанон, ачивки
Креативщик	Один из пяти
Креативщик	ОК взят

Верстка	На протяжении всей битвы
Креативщик	Оритское мыло

Бета	Штаны
Вдохновлятор	Славься, Невеста!

Артер	Привратница
	Иггрова невеста
	Охотник
Креативщик	Горец и его Кот

Автор	Удачная рыбалка
Креативщик	Большая голодная киса
Креативщик	Here comes the IGGr's Bride

Бета	А нам с тобою повезло назло
	Немного жизни
	Слияние
Креативщик	Большая голодная киса

Пост-заявка	Текст	morrodel
	Аватарки	lajtara13
	Оформление и баннер	Арктика
	Верстка здесь и далее	Mirra.
I этап	Штаны	Автор - lajtara13 Бета - morrodel, Niel Ellington
	Послевкусие	Автор - Shinnen Бета - morrodel
	То, что внутри	Автор - morrodel Бета - lajtara13
	Дурная идея	Автор - morrodel Бета - lajtara13
	Целовались и плакали	Автор - Арктика Бета - morrodel
	Коль пироги начнет печи сапожник	Авторы - morrodel, lajtara13
	Хэллийские страдания	Автор - кэцхен_восемь_жизней_назад Бета - morrodel
	Восемнадцатая колыбельная	Автор - morrodel Бета - lajtara13
	Сказки про сороку	Автор - lajtara13 Бета - morrodel
	Тёмный в помощь, брат	Автор - кэцхен_восемь_жизней_назад Бета - morrodel
	Славься, Невеста!	Автор - morrodel Бета - lajtara13 Вдохновлятор - Niel Ellington
	Удачная рыбалка	Автор - Лахэйн Бета - Тэйми Линн
	Сердце твоё двулико	Автор - morrodel Бета - lajtara13
	Праздник семьи	Автор - Арктика Бета - morrodel
	Трофей	Автор - кэцхен_восемь_жизней_назад Бета - morrodel
II этап	Иггрово воплощение	Юкари
	Привратница	Айренн Маро
	"Я молодец?"	lajtara13
	Иггрова невеста	Айренн Маро
	Охотник	Айренн Маро
	Над колыбелью	Тэйми Линн
	Откуда есть пошли дхэры в Царствии	lajtara13
	Это тарелка	Арктика, morrodel
	Про восемь дней на двадцати картинках	morrodel, lajtara13
	Революция на вылет	Арктика
	#иггровстыд	Арктика
III этап	Большая голодная киса	Косплеер - Fluffy Marble Fantasy Фотограф, монтаж, обработка - Лахэйн, Тэйми Линн
	Горец и его Кот	Айренн Маро, morrodel
	Оритское мыло	Mirra.
	Here comes the IGGr's Bride	Фотограф, монтаж, обработка - Лахэйн, Тэйми Линн
	Цветок Камалейника	o-feya-li-ya
	Горскый лепешка с начынка	h-h-o
	Противостояние	morrodel
	Иллюзия свободы	Арктика
IV этап	А нам с тобою повезло назло	Автор - morrodel Бета - Fluffy Marble Fantasy
	Немного жизни	Автор - Shinnen Бета - Fluffy Marble Fantasy
	Слияние	Автор - lajtara13 Бета - Fluffy Marble Fantasy
Бонус	Кот в мешке	Тэйми Линн
	Если у вас, если у вас не-е-ету кинА	morrodel
	Один из пяти	lajtara13
	ОК взят	Арктика, lajtara13
Деанон	Текст, концепт	morrodel
	Оформление, аватарки, ачивки	Арктика
	Верстка	Mirra.

Пост-заявка
Текстовое наполнение	Quiterie
Баннеры	Nikki Lonely Timelord
Аватары	Nikki Lonely Timelord
Ссылки	Quiterie Nikki Lonely Timelord
Дизайн, верстка выкладок	Nikki Lonely Timelord
I этап: тексты малых форм
Книжные призраки (драббл)	Quiterie
Фонарь мертвого джентльмена (мини)	Quiterie
Ведьмы не умирают (мини)	Quiterie
II этап: визуал
Only love (сет аватар)	Nikki Lonely Timelord
Heart of a soldier (анимированный коллаж)	Nikki Lonely Timelord
Seek adventure (клип)	Nikki Lonely Timelord
III этап: челлендж
Путешествие пирата (инсталляция)	Quiterie
Туториал "Как вязать пирата" (хендмейд с туториалом)	Quiterie
Once upon a Medieval (дизайн дневника)	Nikki Lonely Timelord
Британский театр в кино. Остров сокровищ (аналитика)	Nikki Lonely Timelord
IV этап: тексты крупных форм
Мальчишка с пиратского корабля	Quiterie
Всего одна кружечка рома	Quiterie
Индийская княжна	Quiterie

Деанон
Текстовое наполнение	Quiterie
Профайлы, ачивки	Nikki Lonely Timelord

Пост набора
Текст	Дочь капитана Татаринова
Верстка и оформление	Настасья Филипповна 2.0
Тексты малых форм
Героини Лидии Чарской	Дочь капитана Татаринова
Ожидание	telwen
Четки из тамариска	Tagarela
Письмо	Дочь капитана Татаринова
Смерть папы	Tagarela
Перед балом	Дочь капитана Татаринова
Петербургская мозаика	Tagarela
Что читала Сонечка	Jeannette au cerceau
Визуал
Среди своих	WinterBell
Расставание	telwen
Маленький принц	Jeannette au cerceau
Под институтским кровом. На веранде	telwen
Под институтским кровом. На кухне	telwen
Под институтским кровом. В классе	telwen
Под институтским кровом. В саду	telwen
На память Кис-Кис	Jeannette au cerceau
Челлендж
Сны о Нине	фотограф, эдитор: telwen модель: Мори Джейн
Маленькая гимназистка	Jeannette au cerceau
На Рождество к Сибирочке	WinterBell
Осеннее чтение	Jeannette au cerceau
Угадай героиню и книгу по отрывку	подбор отрывков: Дочь капитана Татаринова оформление: Настасья Филипповна 2.0
Героини Лидии Чарской	Tagarela
Смерть папы	Tagarela
От девочек Лидии Чарской - к Девочке с Земли	Дочь капитана Татаринова
Тексты крупных форм
Воспоминания старого дома	Дочь капитана Татаринова
Деанон
Текст	Дочь капитана Татаринова
Карточки участников	Настасья Филипповна 2.0

Работа	Автор
текст для поста-заявки, оргвопросы, верстка, деанон	Akitosan
Баннеры	Akitosan, Villisa21
Оформление	Villisa21
Заглушки и внутренние заглушки	Седьмая Вода

Работа	Автор
Мы и они	автор: Akitosan, бета: Седьмая Вода
Старый медный грош	Akitosan
Твои локоны	автор: Akitosan, бета: Седьмая Вода
Промысел Божий	автор: Akitosan, бета: Седьмая Вода
Преображение	Akitosan
Куда уходят герои	автор: Василиск в орешнике, беты: Akitosan, Седьмая Вода
Розовый куст	Akitosan
С высоты птичьего полёта	автор: Василиск в орешнике, бета: Akitosan


Запомнить

Работа	Автор
Правила танца	Василиск в орешнике
Зов дудочки	Василиск в орешнике
Погоня	Василиск в орешнике
Проклятие доврской ведьмы	Василиск в орешнике
Предсказанное сбудется	Akitosan
Ночной вор	Akitosan

Работа	Автор
Совет в Глиммингехусе	Василиск в орешнике
Свеча горит все тем же пламенем	Akitosan и Василиск в орешнике, витраж: Василиск в орешнике, фото: Akitosan
Возница	Villisa21
Весенние забавы	автор: Василиск в орешнике, фото: Василиск в орешнике, Akitosan
Преображение	начитка: Villisa21
Мы и они	начитка: Villisa21
Летят дикие гуси	автор: Василиск в орешнике, обложка: Akitosan

Работа	Автор
Путь на небо	автор: Villisa21 , беты: Седьмая Вода, Akitosan