Название: Мальчишка с пиратского корабля
Автор ОК Р.Л. Стивенсон 2015
Форма: проза
Размер: миди, 4360 слов
Персонажи: Александр Смоллетт и другие,
Категория: джен, гет
Жанр: приквел, приключения
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: О том, как юный Смоллетт, впервые вышедший в море, спасался из пиратского плена; о силе поэзии и безрассудстве
До тошноты пахло солью и птичьим пометом. Пленников заперли в большой клетке, где раньше держали коз, и опухший от рома пират дремал, закутавшись в длинную белую скатерть.
- Он похож на призрак, - вполголоса заметил младший из заключенных. Юноша утирал кровь с подбородка перепачканным платком: в схватке ему изрядно досталось. Он был еще по-мальчишески худ и широкоплеч, вряд ли ему исполнилось даже восемнадцать.
- Лучше бы он в самом деле был призраком, - проворчал его товарищ по несчастью, хмуря седые, кустистые брови. Пират перевернулся на бок и икнул. На шею он намотал ленты и бусы, отчего походил больше на ряженого дикаря, чем на привидение.
- Что с нами будет, дядя? – юноша ухватился за прутья клетки. – Может, выломать прутья и перерезать их, пока они делят добычу?
- Не надо было выпускать кишки у того отребья, - сварливо сказал дядя. – Если бы ты сложил оружие, Александр, мы бы сидели в капитанской каюте. А так они избили тебя до крови, отобрали платье, да еще сорвали твою серьгу. Хорошо, что у тебя не было перстней, как у меня.
Он выразительно поднял ладонь, замотанную потемневшей тряпкой; на ней не хватало безымянного пальца. Юноша смущенно дотронулся до кровоточащего уха и поморщился.
- Зря ты ее носил, - продолжил дядя. – Я сразу тебе об этом говорил. Но ты мой племянник и наследник – что поделать, если нынешняя поросль ничего не понимает в жизни.
Александр угрюмо промолчал и наклонил коротко стриженую голову. Ветер непривычно холодил затылок; без парика юноша чувствовал себя раздетым. Впрочем, он вообще чувствовал себя отвратительно: приключение, которое начиналось столь радужно, превратилось в кровавую кашу.
***
Шел 17** год, удивительное время, когда Англия заключила хрупкое перемирие с извечными врагами из Европы; новый король больше волновался из-за шотландских мятежников, чем из-за французов – поговаривали, будто Претендент собирает силы в Европе, чтобы вернуться в Шотландию и поднять мятеж. Именно эти слухи и привели юношу на злополучную дядину шхуну; его отец был судьей в Лоулэнде, а мать происходила из горских якобитов, и дальние родственники недвусмысленно намекали, что юноше пора сделать свой выбор. Одни желали видеть его героем, подобно Ричарду Тэлботу, вторые настаивали на том, чтобы Александр отправился в Глазго и там зарекомендовал себя среди людей, облеченных властью; однако юношу тянуло к морю, а не к людям, и его дядя, присматривавший за ним в Глазго, решил помочь племяннику с выбором политических пристрастий и родственных симпатий. Джеймс Смоллетт, как и многие в эти годы, поддерживал Табачных Лордов и возил товары в колонии Карибов и Северной Америки, в обмен на сахар, ром и табак. За один переход он получал столько денег, что хватило бы нанять именитого архитектора и выстроить собственный дом, но дядя был скуповат, оттого бережно вкладывал свои деньги в сомнительные предприятия, не теряя надежды, что когда-нибудь они окупятся. Александр Смоллетт, его племянник, был полной его противоположностью: к деньгам относился легко, характером отличался незлобивым, но вспыльчивым и любил помечтать, что несколько раз уже играло с ним дурную шутку. Больше торговых дел его интересовали девушки, дуэли и танцы.
Незнакомый корабль появился на рассвете и весь день следовал за ними на безопасном расстоянии, не отвечая на сигналы. Уйти в этих широтах было некуда – попасть в мертвую воду и безветрие не хотелось, и оттого капитан вздохнул с облегчением, когда перед закатом незнакомец отстал.
Радость оказалась преждевременной - на рассвете один из матросов заметил, что более верткий корабль за ночь подошел совсем близко. Он поднял тревогу, и весь экипаж приготовился к бою; как тошно Александру было вспоминать в клетке о собственном бурлящем в крови предвкушении битвы!
Тогда он стоял на палубе, первый помощник капитана: несгибаемый, умный и решительный, в чистом камзоле, в туфлях, начищенных до блеска; он презирал матросов, которые не хотели стычки, и дядю, у которого на лице было написано, что он предпочел бы сбежать, если б мог. О нет, они готовились к бою, но где же их пыл и священная ярость?
Юнец по имени Дженкинс, что прислуживал ему, дрожал от холода и волнения. Стоило только Александру повернуться куда-либо, как он тут же вскидывался, будто верный пес, и в его карих глазах возникало жгучее желание услышать приказ. В стычке он был бесполезен – не шваброй же ему должно бить врагов! - и тогда Александр сказал ему, пока расчет заряжал пушки:
- Советую вам, мистер Дженкинс, спрятаться за теми ящиками, чтобы вас случайно не поцарапало.
Он говорил с сарказмом, но наивный мальчик горячо поблагодарил его, приняв слова за заботу. Откуда им было знать, что с первым же вражеским залпом несчастного буквально разорвет пополам? Тот звук, похожий на звук сырого мяса, брошенного на стол, Александр помнил до сих.
Что-то раздвоилось в нем. Часть души брела будто во сне, осталась рядом с искалеченным трупом мальчика, который только вечером приносил ему кофе. Часть - бесстрашно рвалась в бой, и, когда пираты, точно вспугнутые клопы, ринулись на абордаж, Александр собственноручно зарубил двоих. Легче ему от этого не стало, да и толку оказалось немного: слишком много врагов и некоторые из союзников спешили сдаться, чтобы заслужить пиратскую милость.
С него сбили треуголку и парик, заломали руки, чтобы поставить на колени и ткнуть лицом в доски палубы. От боли хотелось вывернуть завтрак наружу, и, когда дуло пистолета коснулось его затылка, Александр ясно представил, как через несколько минут будет валяться мертвым с вышибленными мозгами.
- Стойте! Не трогайте его!
Пираты весело заржали на дядин возглас, и щелкнул кремневый замок.
- Этому юноше на Карибах причитается кругленькое состояние! – дядя, похоже, бредил, и Александр крепко стиснул зубы.
- Нам-то что с этого?
- Вы можете получить его.
- А так будто не выйдет? – тяжелый сапог пнул Александра в копчик, и перед глазами вспыхнуло белое марево: боль усилилась в сотни раз.
- Его спросят о родне, - голос у дяди твердел с каждым словом.
- Да мы его поджарим. Сам все расскажет… Поднимите-ка щенка!
Холодное железо на затылке исчезло, и сразу четыре руки вцепились в Александра. Он кое-как встал на ноги среди грязных пиратов, вонявших отбросами и стухшим салом, и гордо вскинул подбородок. Его бесцеремонно развернули лицом к черноволосому лохматому пирату с изъеденным паршей носом.
- Ай-ай, что за наследный принц смотрит на меня! – в притворном ужасе процедил пират и обидно похлопал Александра по щеке. Пираты опять заржали. – Поди сюда, старик. Мне нужно убедиться, что ты рассказываешь правду.
Дядя послушался, сняв шляпу.
- Дай-ка мне руку, - любезно попросил пират, и дядя с опаской протянул ладонь. Перепачканные пальцы схватили его запястье, и серебряный перстень блеснул на свету.
- Ты готов поклясться, что говоришь правду? Не заманиваешь нас в ловушку? – главарь морских разбойников уставился ему в лицо.
- Клянусь!
- Да? – он спрятал пистолет за кушак и достал нож. Одним движением он отсек дядин палец с перстнем и спрятал его к себе за пазуху. Лицо у дяди побелело, и он опустился на колени, пытаясь пальцами остановить кровь.
- Это твоя клятва, - добродушно заметил пират. Он повернулся к Александру и резко выдернул серьгу из уха; по шее потекла теплая кровь. – А вот - твоя.
Он глумливо показал ему серьгу и скомандовал:
- Ладно, этих убивать не будем. Можете обыскать мертвых и выбросить их за борт! Эй, штурман, раз уж у нас появился второй корабль, останься здесь, возьми себе троих в подмогу. Пленников – в клетку!
- А делить сокровища? – Александра крепко тряхнули.
- Вначале перенесем их на корабль. Все знают, что будет с вором?
В ответ раздался дружный крик, и юношу потащили вниз.
***
- Почему вы сказали о каком-то наследстве, дядя? – спросил он у дяди, пока верзила, охранявший их, тоненько посвистывал во сне. Льняную скатерть, что предназначалась плантатору с Сен-Китса, теперь можно было отдавать старьевщику, столь много слюней, грязи и крови оказалось на ней.
- Многие знания – многие печали, Александр, - туманно ответил капитан Смоллетт. – Я сохранил тебе жизнь. Этого мало?
Он не смотрел на племянника, и Александр чувствовал его недовольство.
- Я предпочел бы храбро умереть, - сказал он неуверенно.
- Всегда успеешь. Не торопись в морские воды.
- Вы хотите сдать их властям?
Дядя тревожно обернулся.
- Совсем сдурел? – прошипел он тихо. – Всюду уши! Сиди тихо и делай все, как я говорю!
Александр хотел возразить: стражник спал, а оставшиеся на шхуне матросы были заняты наверху, но послышались шаги, и он замолчал, исподлобья глядя на пришедшего.
Это был мальчишка, лет пятнадцати на вид, не больше. Лицо было трудно разглядеть в полумраке, да и фонарь отбрасывал глубокие тени, глумливо искажая его черты. В руках он нес миску и просунул ее меж прутьев.
- Жрите, - голос у него был хриплым и несло от него табаком. Дядя изысканно поблагодарил его, точно получил кушанье из рук герцога, и деловито выловил из миски куриную косточку, на которой телепался ошметок темного мяса.
- Я не буду, - холодно отказался Александр.
- Почему? – мальчишка приоткрыл рот, и лицо у него стало совсем глупым. – Айда жрать. Потом еда кончится и все.
Он обошел клетку со своей миской и ткнул ей в Александра, точно так хотел призвать его не капризничать. Негодование, кипевшее с часа битвы, прорвалось, и Александр схватил юнгу за руку и за шиворот, чтобы приплюснуть его лицом о прутья клетки.
- Отпусти! – взвыл мальчишка, пытаясь вывернуться из крепкой хватки. Он выронил миску, и куриные кости в подливе из размоченных лепешек рассыпались по полу.
- Если джентльмен говорит, что не хочет есть, надо его послушать, - ровно сказал Александр.
- Отпусти его, племянник, - хладнокровно заметил дядя. – Это всего лишь мальчишка! Что толку, если ты сорвешь на нем злость?
- Конечно же, можно пострадать! – с горечью отозвался Александр. Он отпихнул мальчишку прочь, и тот упал на четвереньки, запнувшись за свернутую парусину, которой накрывали кур на ночь.
- А ты больно жентльмен, - угрюмо сказал мальчишка. – Я, это, сам благородного рода.
- И сбежал на пиратский корабль?
Мальчишка вытер нос рукавом.
- Не. Тут родился.
Он взял фонарь у спящего и поставил поближе к клетке.
- У пиратской шлюхи?
- Не… Не упомню, кем она была. Из благородных, - мальчишка говорил «блахородных», и это резало Александру ухо. – Но, может, и шлюха. Она померла давно. Ты рубаху мне подрал.
- Велика беда.
- Угу, - мальчишка не понимал сарказма. – Разлезается уже. Заплаты не поставить. А новой не допросишься.
- Да ты страдалец!
- Ага. Вроде того.
Они замолчали. Теперь Александр мог разглядеть, что если отмыть и переодеть мальчишку, то тот станет похож на человека. Лицо у него было правильной формы, только чересчур худое, все зубы были на месте, а кудряшкам, выбивавшимся из-под шляпы, позавидовала бы любая кокетка.
- Я это… Не сержусь на тебя, - неуверенно сказал мальчишка. – Я понимаю, угу.
- Какая широта души, - проворчал Александр. Они опять замолчали, глазея друг на друга.
- Так много, государь,
Пощечин и ударов видел я
На белом свете, что на что угодно
Теперь готов на зло ему, - вполголоса пробормотал Александр, и мальчишка встрепенулся.
- Ага, и мне тоже доставалось, - сказал он доверчиво в ответ, и Александр чуть не рассмеялся. Злость незаметно проходила. – Только я не государь, вот.
- Балбес, - высокомерно отозвался Александр. – Это стихи из пьесы.
- Чой эта? – с интересом спросил мальчишка.
- Стихи – когда складно говорят. А пьеса… Это в театре. В таком здании, где люди собираются провести свой вечер с удовольствием.
- А. Типа кабака.
- Вроде того. Ее играют актеры. Они притворяются, будто все по-настоящему.
- Как это?
- Пьесу придумывает один человек, - пояснил Александр. – А остальные показывают ее.
- А, - на лице мальчишки отразилось недоумение. – Врут, ясно. То бишь, тебя не били?
- Всякое бывало.
Пират заворочался, и мальчишка подпрыгнул, оборвав себе рукав.
- Засиделся я, - сказал он. Он поглядел на кусок ткани, а затем просунул ее в клетку. – На. У тебя ухо… Того. Вытри там.
- Принеси нам рому, добрый мальчик, - льстиво вставил дядя, и Александр вздрогнул. - Без воды тяжко.
- Угу. Если кэп Джон позволит.
Он держал лоскут, и Александру ничего не оставалось, кроме как принять его. Мальчишка неожиданно потупился и шмыгнул носом. Он легко встал, покачался на носках, словно хотел сказать еще что-то, но промолчал и исчез, оставив фонарь.
- Странный юнец, - задумчиво сказал Александр.
- Сдается мне, он может нам пригодиться, - заметил тихо дядя. – Если он явится и заговорит с тобой, не упусти этого.
- В каком смысле, дядя?
- Ни в каком. Просто говори с ним и наставишь грешную душу на истинный путь.
- Понял…
- Если бы ты понимал, мы бы уже не сидели в клетке!
***
Юнец явился позже с водой, и пришел вечером, и наутро. При посторонних он держался тихо, не высовывался, не язвил, не говорил ничего лишнего, но то и дело старался оказаться рядом с Александром, ненароком дотронуться до его руки. Он смущался, когда его застигали за подобным, и отводил глаза, краснея, как девочка. Наедине мальчишка просил почитать ему еще стихов и слушал их, раскрыв рот – особенно его поразил Мильтон, которого Александр помнил кое-как, отрывками.
На третью ночь они уже сидели рядом, и Александр читал наизусть те стихотворения, что обычно сочинял сам для своих возлюбленных; и собственные слова в клетке казались глупыми и напыщенными, хотя раньше он почитал их искренними и идущими из сердца. Странное дело, привыкший ругаться, неразвитый, темный мальчишка ни разу не засмеялся над неуклюжими строками – он точно был зачарован ими, и лишь покрасневшие щеки и блестящие глаза выдавали его волнение.
- Как это «роскошно предаваться любви»? – спрашивал он серьезно.
- М-м-м… Неужели ты не был с женщиной?
- Не. С женщиной никогда.
Он сказал это без задней мысли, и Александр с сожалением взглянул на него.
- Это когда ты любишь всем сердцем и телом.
- А. Ясно. Это когда тебя по-всякому имеют?
- Да нет. Как ты выражаешься, «иметь» - к любви не относится.
- А-а. Оно и удивительно было, - он помолчал. – А ты любил какую-нибудь?
- Случалось.
- Богачку?
- Не твое это дело.
- Угу, - мальчишка поник. – На простую ты и не взглянешь, верно?
Александр пожал плечами. Юнец развлекал его и одновременно раздражал своей неграмотностью и тупостью.
- Простые тоже всякие бывают, - угрюмо заметил юнец.
- Ты, что ж, влюблен?
- Я-то? Не, - он покраснел еще пуще и уставился на Александра. – У тебя ресницы красивые. Длинные такие. И вообще… - юнец обвел нечто эфемерное пальцами в воздухе, растеряв все слова.
- Что вообще? – сухо спросил Александр. Присутствие дяди его стесняло.
Мальчишка пожал плечами.
- Имя у тебя красивое. Умный ты. А, у меня есть тут для тебя… - он обернулся назад и поставил бутылку с ромом, обернутую тряпицей, в которой Александр узнал новую рубаху. - В твоих стихах моют руки. Что ж, ты хуже будто… Вытирайся.
- Откуда ты ее взял?
- Да-а, - мальчишка махнул рукой, и Александр понял, что тот ее спер.
- Забери назад. Подачки мне не нужны.
Юнец насупился.
- Нет, пожалуй, я тебе благодарен, - сказал Александр. – Но из-за нее меня повесят. Да и тебя заодно.
- До Сен-Китса довезут, - буркнул мальчишка.
- Все равно же убьют потом, как только получат деньги.
Мальчишка мотнул головой.
- Не убьют?
- Не. Не знаю, - мальчишка поправился, но по его лицу было видно, что он лгал и стеснялся лгать.
- Может быть, откроешь замок? – вкрадчиво спросил его Александр. – Ты еще мал, сможешь вернуться с нами в Англию. У дяди в Глазго есть связи. Будешь вести добропорядочную жизнь… А так, помрешь быстро – если не на виселице, то от болезни. Доктор-то у вас есть?
- Не. Плотник есть.
- Зачем плотник?
- Ноги-руки резать, - мальчишка посмотрел на Александра, как на слабоумного. – С пилой умеет обращаться.
- Действительно, а я и не догадался… Я б взял тебя с собой.
Мальчишка вскочил на ноги. Губы у него дрожали, и он комкал принесенную рубаху. Александр глядел на него снизу вверх: ничего такого он не сказал, и внутри поднималось сожаление, что спугнул мальца.
- Я это… Пойду.
- Иди, - холодно сказал Александр.
- Кэп Джон все узнает.
- Если желаешь ему рассказать, да будет так.
- Я… Я… - он не договорил и попятился назад, чтобы развернуться и броситься бегом наверх.
- Слишком уж ты прям, племянничек, - внезапно сказал дядя, не открывая глаз. – С ним надо осторожно. Приманивать. Стишки пошли хорошо.
- Потому что он дикий. Я и у горских бедняков таких не встречал. Те хоть читать умеют. Дьявол, поговоришь с ним и сам начинаешь беседовать в этом стиле.
- Ругаться не начни, как он.
- Что нам делать, если он взаправду расскажет все своему капитану?
- Не расскажет, не бойся. Или я совсем перестал разбираться в людях.
Александр хмыкнул и лег. Спина болела от жестких досок и невозможности вытянуться. Осталось пять дней перехода, если не поднимется шторм и ветер не стихнет. Всего пять дней, а потом свобода или смерть.
***
Дядя оказался прав. Юнец ничего не рассказал – ни капитану, ни одному из пиратов, но и прежняя душевная близость исчезла. Теперь он лишь приносил еду и быстро исчезал, ограничиваясь «угу», «не» и «а-а» на все фразы, обращенные к нему. Почему-то Александра это задевало, и он сам старался задержать мальчишку, но тот лишь опускал глаза и угрюмо молчал.
Наверху шла своя жизнь. Со шхуны вынесли все мало-мальски ценное, и Александр видел, как пираты щеголяют в его камзолах и чулках, которые были им малы. Иногда внутри него поднималась ярость, и тогда он еле удерживал себя от того, чтобы не попробовать разогнуть прутья клетки – и будь что будет! Дядя успокаивал его; по хитрому лицу старого капитана было видно, что он крепко надеется на спасение, но племянника в свои замыслы он не посвящал, по-прежнему лебезя перед каждым из пиратов. Сам Александр отказывался даже разговаривать с ними, высокомерно задирая подбородок, и почти наслаждался ругательствами в свой адрес.
Через три ночи он очнулся в самый темный час. Рядом кто-то плакал, давясь рыданиями, и теплые слезы падали на его руку.
- Кто здесь? – спросонья спросил Александр. На ум пришли плакальщицы-призраки, которые предвещают смерть. В их семье ходило немало легенд о предках, погубленных ими.
Вместо ответа он почувствовал, как незваный гость приложил его ладонь к своему мокрому лицу. Кожа была мягкая, без морщин, и, точно слепой, Александр ощупал его, пока незнакомец был рядом с ним.
- Это ты? – спросил он темноту. Оттуда не ответили. Заскрежетал ключ в замке, и легкая тень скользнула к нему в клетку.
- Выходи, - приказал мальчишка.
- Зачем?
- Кэп Джон спит. Боцман спит. Все спят. Не спит только рулевой. Но он хорошо выпил.
- Откуда у тебя ключ?
Мальчишка не ответил.
- Возьмешь меня с собой? – тихо спросил он и прижался к Александру.
- Возьмет, парень, - проскрипел дядя, и юнец отпрянул, больно стукнувшись о дверцу головой. Он зашипел, и Александр приложил к его губам палец. – Клянусь тебе, ты получишь жизнь, которую заслуживаешь!
Они тихо вышли из клетки, и Александр с наслаждением выпрямился. Маленькая ладонь властно взяла его за руку и в кромешной тьме подвела к лестнице наверх. Сзади пыхтел дядя.
- Вам нужно убить его, - сказал мальчишка, скрытый темнотой, и Александр вздрогнул, подумав вначале на дядю. – Рулевой силен.
- Мы сможем вести корабль вдвоем, дядя?
- Втроем, - вставил мальчишка и тревожно сжал пальцы Александра.
- Двухмачтовую шхуну? Будет нелегко, но мы попробуем справиться. В конце концов, это прекрасный новый корабль, которому еще нет равных! Главное, уйти от сопровождения.
Он замолчал, когда они выбрались на верхнюю палубу, и Александр невольно восхитился, когда вдохнул свежего воздуха – он пьянил не хуже рома и казался сладким, несмотря на привычный запах гнилых водорослей. Неподалеку возвышалась темная фигура пиратского корабля, закрывавшая звезды, точно черная дыра в ткани мироздания.
- Я отвлеку его, - одними губами сказал мальчишка, и Александр сморгнул, вспомнив о рулевом.
- Я за тобой, - сказал он и снял рубашку – единственную вещь, которую можно было использовать как оружие.
Юнец, не таясь, подошел к рулевому; тонкий и худой, как кузнечик, он потешно смотрелся рядом с приземистым, полным пиратом.
- Чего не спишь? – спросил тот неласково.
Мальчишка пожал плечами.
- Не спится… Мочи нет.
- Что, подгорело у тебя? – без сочувствия спросил пират. – Подожди уж до утра, мне смена придет.
- Не. Не могу ждать, - он прижался к рулевому всем телом, и в тот же миг Александр накинул пирату жгут на шею, сильно затянув его. Тот захрипел, и его глаза выпучились – он отпустил руль, и дядя ловко перехватил его. Пират обмяк в руках у Александра, и тот, не мешкая, связал его – был ли он мертв или нет, но предосторожность не помешает, а затем отволок на корму, под навес. Мальчишка помогал ему, но явно стеснялся, когда Александр глядел на него. Пират пришел в себя, мотая головой, но было уже поздно.
- Где мы? – спросил его Александр, вынув абордажную саблю из-за его пояса. – Где мы находимся?
- Вот сука, - сказал с удивлением пират. – Шлюха.
-- Заткнись, - посоветовал ему Александр, но пират принялся ругаться на чем свет стоит, и он дал ему кулаком в зубы. Тот недоуменно крякнул, скривив лицо, заросшее щетиной, волчье лицо с выпученными глазами, а потом выплюнул себе на грудь зуб. Александр вложил ему в рот кляп и похлопал по щеке.
-- Отдохните-ка, мистер, раз не желаете говорить. И будьте спокойней, чтобы не оказаться за бортом.
Рулевой грозно завращал глазами, и мальчишка отступил от него на шаг.
-- Веди меня, где они пировали, - велел Александр. – И веревки. Нужны веревки, чтобы связать их.
-- Не убивай их, - внезапно сказал тот.
-- Они же пираты.
-- Так, угу… Но это… Кормили меня. Нянчились.
Александр усмехнулся и церемонно приложил руку к сердцу и поклонился. Мальчишка с изумлением глядел на него, а затем повторил его жест.
Справиться со спящими не составило никакого труда, гораздо трудней пришлось, когда они проснулись и обнаружили себя в столь бедственном положении, из которого не было выхода. Кэп Джон отказался говорить, но после того, как Александр припомнил ему отрезанный палец и порванное ухо, намекнув, что капитана ждет то же самое, все-таки неохотно поведал координаты и курс. Мальчишка старался не попадаться им на глаза, но все-таки капитан заметил его и усмехнулся:
-- Верно говорили, что дочери всегда наследуют дурную кровь своих мамаш.
-- Дочери? – Александр приподнял бровь.
-- Именно. Я воспитывал ее, как мог, и вот что получил в благодарность.
-- Чему вы могли научить ее здесь, мистер Джон? Вы получили то, что посеяли.
-- Ну-ну, - только и ответил капитан в бороду. – Смотри, сам не обожгись на женском предательстве.
Поговорить с мальчишкой Александру сразу не удалось, после допроса он улизнул помогать дяде, а потом и у самого Александра не осталось времени на разговоры: тяжелая работа на корабле выматывала все силы, сон по нескольку часов, скудная еда – к третьему дню, когда показался риф Мертвеца в Карибском море, первый из Подветренных островов, Александр уже не думал ни о чем.
Они встали на рейде Сент-Джонса, в бухте острова Антигуа, и все трое устали настолько, что готовы были проспать вечность. Однако дядя велел спускать лодку; он намеревался ехать в город за подмогой. Все здесь было непривычно – лютая жара, множество негров, белый песок, мошки, прозрачная вода, в которой можно было увидеть дно и ползающих по нему разноцветных тварей, - но Александр чересчур устал, чтобы думать об этом. Девчонка старательно помогала ему грести и всякий раз краснела, как только они встречались взглядом.
Дядя устроил их в одном из домов белых плантаторов, и здесь, после ужина и светской беседы с хозяином и его семьей, которые непременно желали знать подробности приключения, Александр вдруг понял, что устал. Им постелили на втором этаже, и крепкий, здоровый сон на чистой постели и в чистой одежде смежил ему веки быстро.
Проснулся он от поцелуев и, не разбираясь, кто навестил его посреди ночи, ответил на ласки. Любовные игры длились долго, и, опустошенный, он вновь заснул, чтобы пробудиться от счастливого взгляда девчонки.
Она сидела на солнце, в одной лишь рубашке, и на свету ее мышиные волосы блестели золотом. Сама она светилась, и как только заметила, что он проснулся, ринулась к нему. Говорить Александру не хотелось, но девчонка заговорила сама.
- Я поняла, - сказала она.
- Что ты поняла?
- Стихи те. Которые спрашивала.
- Ты забавная… - вздохнул Александр, уже забывший о стихотворных вечерах. Что с ней теперь делать?
- Не. Я ужасная. Ты думал, будто я мальчишка.
Он кивнул, и тогда она положила его руку себе на маленькую грудь. Под ней быстро билось сердце, и почему-то Александра растрогала доверчивость, с которой она смотрела.
- А я вовсе не мальчишка.
- Ты глупенькая, - шепнул он. Сейчас он рассмотрел ее как следует – оспа почти не затронула ее лицо, и глаза у нее были большими: не серыми, как ему казалось раньше, а зелеными с карими прожилками, точно мох в горах.
- Я – предательница.
- Не думай об этом. Мы позавтракаем, а потом купим тебе платье, и румяна, и краску для лица. Интересно посмотреть на тебя накрашенную.
- Не, - она смутилась, но взгляд у нее стал довольным. – Мне не пойдет.
- Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь.
Дядя не возвращался, и хозяин дома дал им негра, чтобы проводил гостей по поместью и показал местные края. Он предупредил, что надо остерегаться солнца, змей и некоторых деревьев, и Александр важно кивал. В тот день они отведали апельсинов и ананасов, собирали на пляже ракушки, отдыхали в негритянской хижине, любовались видом бухты с самой высокой точки острова, и девчонка не отходила от него ни на шаг. Она почти не улыбалась и не смеялась, но стоило только взглянуть на нее, как становилось ясно, что ей хорошо, как вряд ли когда было.
К вечеру они вернулись домой, и уже при входе в столовую Александр понял, что дядя здорово чем-то раздосадован.
После того, как они обменялись приветствиями, старый капитан Смоллетт предложил ему выйти на террасу и поговорить наедине.
- Шхуна пропала, дорогой племянничек, - сказал он первым делом, как только они ступили на нагретые за день доски террасы. – Теперь, похоже, нас ждет суд за неисполнение обязательств и возмещение недоимок. Я говорил вчера с капитаном одного из королевских кораблей – он обещал помочь, но ты сам понимаешь. Корабль быстрый, и время решает все.
- Из огня да в полымя, - рассеянно сказал Александр. Дядина новость не произвела на него никакого впечатления. Суд казался раем после клетки. Из дома послышались голоса, и он почему-то встревожился.
- Есть один шанс, - медленно сказал дядя. Он взял Александра за плечо и крепко его сжал.
- Какой же?
- Девчонка. Она была с пиратами.
- Нет!
- Послушай меня, племянник. В твоей жизни будут десятки женщин…
- Я обещал ей позаботиться о будущем.
- Какая чушь! – с досадой сказал дядя. – Ты думаешь, пираты освободились чудом? Кто из нас троих мог выпустить их? Ты или я?
- Она… - он хотел было сказать, что девчонка не могла этого сделать, но замолчал, вспомнив ее утренние слова про предательство. – Какая разница?
- Мозги у тебя от жары растеклись. Большая. Перед судом предстанет она, а не мы.
- Нет!
- Уже все равно поздно, Александр, - тихо сказал дядя.
Внизу раздался женский крик, а потом звук удара. Александр рванулся назад, но дядя повис на нем всем телом, не давая двинуться.
- Не делай глупостей, - горячо зашептал он. – Подумай о родных! Ты готов предать их из-за пиратской шлюхи, которая развлекалась со всем кораблем? Ты даже не знаешь, как ее зовут!
Дядя опять был прав, но Александру хотелось задушить его за эту правоту. Он задрожал, не в силах решить, что делать, и пока утекали драгоценные мгновения, девчонку выволокли на улицу. Она брыкалась и оглядывалась, пытаясь найти его взглядом, и пару раз скользнула по нему слепыми, невидящими глазами, а потом неожиданно опустилась на землю.
- Но я ведь обещал ей…
- Все мы даем обещания, которые не можем выполнить! Не ломай будущее из-за какой-то девки!
Ее подняли на ноги, и девчонка покорно пошла за солдатами, которые вели ее на веревке, будто корову. «Оглянись, оглянись», - молил ее Александр, но она не могла его услышать и лишь угрюмо уставилась себе под ноги.
Дядя осторожно отпустил его, когда они удалились прочь.
- Так-то лучше, - с удовлетворением сказал он. – Я попрошу для тебя лаймового сока с сахаром. Не делай глупостей.
Он наставительно погрозил ему пальцем и вошел в дом. Вина, как кислота, обжигала сердце, и, поколебавшись еще чуть-чуть, Александр спрыгнул с террасы вниз, чудом не обстрекавшись; вечерние насекомые разлетелись из-под его ног.
Пусть дядя сам пьет свой лаймовый сок! Перед глазами стояло ее доверчивое лицо: дважды предательница, которая желала добра всем; надо было успеть в город до заката, чтобы объяснить, доказать и покаяться.
@темы: Тексты, G—PG-13, IV этап, ОК-2015, ОК Р.Л. Стивенсон 2015
-
-
28.11.2015 в 23:09-
-
29.11.2015 в 13:49«если отмыть и переодеть мальчишку, то тот станет похож на человека».
Я не сразу поняла, что это девочка.
Надеюсь, что юный Александр успеет спасти возлюбленную
-
-
29.11.2015 в 15:39Росица, Александр тоже так думал ))
Однако, явно эта история хорошо не кончилась - недаром же он стал таким сурьезным, ответственным и пессимистичным ) Впрочем, о продолжениях можно только гадать! Спасибо, что были с нами на Осенней Книжной!
-
-
29.11.2015 в 15:45Ну как можно было не пойти с вами! Это же наш канон!
-
-
03.12.2015 в 18:16-
-
03.12.2015 в 18:20Cкачать Олег Митяев НЕ НАМ СУДИТЬ бесплатно на pleer.com
-
-
03.12.2015 в 23:36Спасибо!
-
-
03.12.2015 в 23:50Download undefined for free from pleer.com
-
-
03.12.2015 в 23:51Cкачать Ирина Линдт Не нам судить бесплатно на pleer.com
-
-
04.12.2015 в 00:13Прекрасная песня, благодарю вас, гость!
-
-
08.12.2015 в 23:52Сама история тоже очень интересная, но, к сожалению, неправдоподобный гендер-бендер испортил впечатление.
-
-
09.12.2015 в 14:43Жаль, конечно, что автор не постарался *из-за пояса выразительно торчит кончик плетки-девятихвостки*, но, надеюсь, что разочарование было не таким сильным )
-
-
09.12.2015 в 16:231. Она [хэ]кала и 2. Она выпустила пиратов
Пиратский быт! Правдоподобные детали!!! Конец! Как всё понравилось! Спасибо вам! Спасибо автору! *-*
-
-
09.12.2015 в 16:23