Название: Воспоминания старого дома
Автор/Переводчик: ОК Лидия Чарская 2015
Бета: ОК Лидия Чарская 2015
Форма: проза
Размер: миди, 4757 слов
Пейринг/Персонажи: ОЖП Анна Родникова, и многие другие
Категория: джен, гет
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: оридж
Краткое содержание: На окраине Доброжинска стоит пустующий дом, чьи хозяева внезапно исчезли. Что же с ними произошло?
Примечание: героиня вспоминает книги Лидии Чарской, и настроение истории им в чем-то соответствует
Размещение: после деанона с указанием авторства
После ее приезда много лет нежилой, а потому пустой и угрюмый дом преобразился очень быстро. Соседи почувствовали разницу буквально на следующий день. Сначала перешептывались - приехала, мол, чужачка. Мало ли, что местная и с рождения до семнадцати лет здесь жила! Мало ли, что на глазах выросла! А почему тогда так поспешно уехала? А теперь зачем вернулась? Да и городская же она! Зачем ей огородик, яблони, домишко с печным отоплением да колодец! Небось, давно уже белоручка! Ан ничего подобного! Как полагается, на следующий день по приезду она пригласила всех соседей и старых знакомых на новоселье, и те просто не узнали дом! Он буквально блестел чистотой, на окнах появились вышитые занавесочки и тюль, ручной вышивки скатерти, половики, посуда, надраенная до блеска, казалась новенькой, по округе раздавался непередаваемый аромат свежей выпечки и нескольких блюд. И да, на веранде действительно весьма видное место заняли карты, на которых детским почерком были подписаны маршруты путешествий, картинки в рамочках - тоже явно нарисованные детской рукой, макеты кораблей, настоящий морской компас, и многое другое. Веранда как будто превратилась не то в кают-кампанию, не то в капитанский мостик. И неудивительно, что мальчишки (да и девчонки тоже) со всей округи частенько собирались послушать о дальних странах, о великих путешественниках, и об открытиях. Она умела рассказывать так, что любой параграф учебника превращался в увлекательный при-ключенческий роман, и врезался в память намертво. И не только географии это касалось! Очень быстро родители навели справки в городе и начали обращаться к Анне Ивановне с просьбой по-быть репетитором для их нерадивого чада. И касалось это всех школьных предметов, и даже вступительных экзаменов в большинство вузов. Она соглашалась, и деньги брала совсем не большие - только чтобы было на что жить ей и детям.
Но дети любили ее не за ум и не за красоту! Хотя и это тоже. Анна Ивановна была для учительни-цы еще совсем молода - ей едва успело перевалить за 26 лет, а казалась она еще моложе. Не очень высокая, из-за очень прямой осанки, которую за глаза называли выправкой, всегда строго, но при этом элегантно одетая, густые темно-русые волосы она укладывала в простую прическу, и их длины никто не знал. Глаза - серые, с легким зеленоватым отливом, лицо правильное, но очень строгое, хотя все равно чувствуется - доброе. Хороший человек, это чувствовалось. И руки золотые! А еще - она умеет не только прекрасно рассказывать, но и выслушать - тоже. Посоветует в трудной ситуации, никогда не осудит и не предаст, тайны хранит свято. А вот помочь - поможет. К ней шли и просто передохнуть, послушать - и со своими бедами, и с радостями.
Как ни странно, Матвейка и Танюша, дети Анны Ивановны, совсем не ревновали. Словно чувствовали - мама нужна не только им, но и другим тоже. Тем более, девочки с Танюшей возились с удовольствием, но все равно она частенько почти не слезала с материнских колен, а Матвейка вовсю пытался показать, что он - мужчина в доме, и, если надо, и гвоздь забьет, и починит, и дров наколет. Только немного подучится сперва. Обижать маму или хоть слово про нее дурное сказать никому не позволял - на защиту бросался. У старших мальчишек и соседей старался подучиться тому, чем маме помочь нужно. Но тоже было видно - соскучился, и старался быть к ней поближе. Видно было, что семья очень дружная, очень любящая.
Доброжинск снова признал Анну Родникову своей очень быстро. Сперва, конечно, поперешептывались, додумывая и делая какие-то свои выводы, но быстро привыкли и просто стали считать ее своей. Словно всегда она тут жила. А жизнь городка шла своим чередом. Учитывая, что почти не было ведущих в городок нормальных дорог, а связь ловила через раз, как-то само собой вышло, что дети, как и когда-то давно не в интернете сидели и не играли в компьютерные игры, а играли во дворе большими компаниями - в салочки и догонялки, в прятки, лапту, городки, футбол, и множество подобных подвижных игр. Взрослые не в том же интернете сидели, а говорили вечерами ,читали вслух, ходили в гости. Как и везде в маленьких городках, больше похожих на деревни, все друг о друге все знали. Или думали, что знают.
Тем удивительнее было, что исчезновение Анны Ивановны заметили не сразу. Но она частенько ходила с детьми в лес - то за грибами и ягодами, а то просто подышать воздухом. Места были тихие, бояться было некого, а заблудиться - ей, выросшей здесь и знающей каждую тропку - это даже не смешно! А вот ушла - и не вернулась. Старики поговаривали, дело в болоте, и ушла она по болотной тропе туда, откуда возвращаются редко, а вернувшись рассказывают небывальщины. Впрочем, заметив - ее искали всем миром, но так ничего и никого и не нашли. А времени прошло уже порядочно...
Впрочем, кое-кто из жителей Доброжинска знал, куда она делась, и знал, что она едва ли вернется назад. Но был за нее и за детей вполне спокоен и даже рад. Вот только рассказывать это было строго запрещено, к сожалению. А то бы он мог многое поведать...
Перед самым ее исчезновением было все как всегда. Впрочем, если бы Анну Родникову спросили, отчего она проснулась в таком хорошем настроении, она ответила бы честно - ей приснился прекрасный сон. Сон, который она в шутку называла "Сонной экранизацией Лидии Чарской". Когда-то ей вообще очень часто снились "сонные экранизации" любимых книг. Там, во сне, она бывала в самых разных книгах, и была там вполне самостоятельной героиней, способной повернуть сюжет куда-то в другую сторону. Она бывала и на парусниках - в том числе, во время шторма, и на всех материках, и в разных временах и среди разных народов. Были сны по Обручеву и по Верну, по Крапивину и по Линдгрен, по Каверину, по Гайдару, по Осеевой, по Клёпову - да и по всей библиотеке приключений, наверное!
Почему теперь она считала этот сон именно навеянным книгами Лидии Чарской? Ну, в-первых, это было явно далекое прошлое. И именно Российская империя, а не Советский Союз, Российская Федерация или, скажем, Московское царство. Анна увлекалась когда-то историей отечества, и приблизительно определила время этого сна как конец восемнадцатого века, времена правления Екатерины Великой. Европейская часть России, не Сибирь и не Кавказ. Тихие, как на картинах Левитана, но какие-то греющие душу просторы. Был ясный, солнечный день, теплый ветерок доносил аромат свежескошенной травы, обрывки песен. Было так хорошо и спокойно, словно и нет никаких войн, никаких проблем... Так, как бывает только в ранней юности, когда кажется, что вся жизнь еще впереди, и все самое лучшее, самое главное - совсем близко, только руку протяни.
Ей было лет шестнадцать в том сне. Светлое платье, чем-то похожее на форму института благо-родных девиц. На белой пелеринке косу, которая отросла почти до пояса, кажется особенно темной - и весьма внушительной, толщиной почти в руку. На переднике лежит большущий букет - целая охапка полевых цветов. Широкие поля соломенной шляпки защищают от солнечных лучей, но сейчас они закрывают ей обзор, и хочется скинуть шляпу, а на голову надеть венок. Как раз он уже почти доплетен! А сидит она на заботливо постеленном кителе гардемарина Морского корпуса. Своего друга и побратима, а не просто соседа и во всех отношениях замечательного человека.
При чем тут Чарская, а не любой другой писатель, который рассказывал о той эпохе? Да очень просто. Мало того, что та, другая, живущая во сне Аня - еще совсем не Родникова, а просто Исто-кова - училась в Институте Благородных девиц, и там, во сне, легко могла припомнить множество мелочей, из которых складывалась жизнь уездной барышни. Мало того, что она собиралась писать подружкам, с которыми делила дортуар, и мысленно с ними беседовала. Мало того, что была она почти воспитанницей графского семейства. Она безо всякого зазрения совести могла бы сказать, что атмосфера там, во сне, была именно как в книгах Чарской.
Воспоминания нахлынули чередой. А вид отсюда, с холма, просто великолепный! Виден и отцовский дом - довольно скромный по местным меркам, и очаровательная усадебка графов Орловых. Нет, не тех, знаменитых, фаворитов императрицы. Какой-то боковой ветви, да к тому же весьма обедневшей по столичным меркам и не раз бывавшим в опале, но все же - графов. И в то же время- весьма приятных соседей. Аня знала, что глава семейства, граф Анатоль, с ее отцом на дружеской ноге, да и матушки общаются довольно тесно. Семья у Орловых довольно большая и очень дружная. Сын, правда, всего один - ровесник Ани, и четыре дочери - девятилетняя Ирочка, шестилетняя Поленька и трехлетняя Варенька. А еще сюда часто наезжал с визитом любимый брат графини Анастасии, князь Сандро Потемкин, с женой и шестилетним сынишкой, Николенькой, и трехлетней дочкой, Аннушкой. И да, младшая дочь была названа в ее, Аннушкину, честь. Так вышло, что она уже давно, сразу после приезда, накрепко сдружилась со Степкой, который до появления сына был любимцем князя Сандро, который души не чаял в племяннике и относился к нему как к родному сыну. А когда появился Николка, княгине Евдокии стало казаться, что князь Александр слишком благоволит к племяннику, в ущерб сыну, а племянник ревнует дядю к кузену. И второй ребенок только ухудшит ситуацию. В общем, ситуация становилась почти конфликтной. А княгиня дохаживала последние дни беременности, когда отправилась погулять в парке, и ее нашла там Аннушка. Тогда они по душам поговорили, убедились, что причин для беспокойства нет - но тут княгине стало плохо из-за слишком дальней прогулки и слишком большого нервного напряжения последнего времени. И Аня бросилась за врачом, и едва успела его привести. Княгиня была уверена, что если б не она, не родилась бы дочка живой и здоровенькой, потому и назвала ее в честь лучшей подруги племянника.
Кстати, семья была очень красивой. И в высшей степени - благородной во всех смыслах этого слова. Даже в большей степени по поведению и характеру, чем по происхождению, хотя и им они могли бы похвастаться. Впрочем, Степка честно предупреждал, что дед у него - сын бывшей крепостной, и даже долгое время не считался законным наследником, да и бабушка - тоже. Если по материнской линии. По отцовской - тоже происхождение неясно. Его и вовсе подкинули еще младенцем на порог церкви, а бездетный граф его усыновил "на удачу", и в результате действительно удачно женился и появились родные дети. Только пасынка он все равно любил и воспитывал как родного. Даже титул свой дал. Так что отнюдь не считают они себя "голубой кровью, белой костью", и это здорово облегчало общение.
С речки доносится веселый смех, перешучивание и плеск. Она улыбается. Мальчишки! Там, внизу, сейчас спускают на воду лодку семеро друзей-гардемаринов, товарищей по Морскому корпусу ее соседа и лучшего друга, Степки Орлова. Графского сына, но это не имеет никакого значения. Да, она - всего лишь разночинка, дочь профессора истории, а он - аристократ в неизвестно каком колене, но главное - со вчерашнего дня они все-таки брат и сестра. Аня, вернее - Аннушка - улыбнулась, погладила рукав форменного платья чуть выше запястья. Повязки не видно, да там, наверное, и царапинка почти зажила, и даже шрама не осталось, но в памяти та ночь останется навсегда! Это было здесь, на холме. У костра, который бросал таинственные блики на красивое лицо Степки, а его васильково-синие глаза казались почти черными, а голос - приятный баритон, сейчас уже немного ломкий, но все равно способный перекричать бурю - и потрясающе петь серенады и романсы - теперь звучал торжественно и очень серьезно. Блеснул кортик, и прикосновение к коже оказалось почти безболезненным. Кровь капнула в чашку с молоком, потом туда же добавилась и его кровь, они соприкоснулись царапинами, смешивая кровь и в чашке, и в ране, выпили получившися напиток до дна. Потом Степка обоим перевязал запястья, и улыбнулся совсем прежней, не взрослой и суровой, а мальчишечьи-беззаботной улыбкой: "Ну, вот и все! Добро пожаловать домой, сестричка! С ума сойти! Уже пятая...".
- Можно подумать, братьев у тебя меньше? - Аня улыбнулась в ответ. - Вон сколько! Братался ведь уже со своими соседями, да?
Он кивнул. Действительно, с соседями по дортуарам в Морском корпусе Степку связывала настольк крепкая дружба, что не знающие легко принимали их за родню. Хоть и был "Кронштадтский сектант" весьма разношерстным. Аристократом там был только муромский граф Орлов, а еще были наполовину донской казак, а наполовину польский шляхтич Володька Половецкий, литовец Вальдес Раймондас, сибиряк Пашка Богатырев, тверской сын почетного гражданина Прохор Антонов. Разные и внешне и по характеру и по происхождению, они, тем не менее, понимали друг друга с полуслова и полужеста, буквально чувствовали, когда одному из них требовалась помощь и готовы пойти за друзьями на край света. Конечно, побратимы! Даже сомневаться не приходилось!
Тем удивительнее, что и ее приняли в свою дружную компанию. Более того, "Анчутка - не то ле-ший, не то домовенок", как ее прозвали, была у них полноправным товарищем. Приходилось с ними и под парусом ходить, и верхом кататься, и в поход ходила. Ну да, для удобства пришлось позаимствовать Степкину "штатскую" одежду. Но оно того стоило! Впечатлений хватало надолго! Опять она ощутила на коже тот ветер, едва не сбивающий с седла, когда она неслась вскачь по степи. Опять услышала голоса друзей. Почувствовала запахи и услышала звуки ночной степи. Но это были просто воспоминания. А собственно во сне они просто гуляли со Степкой по берегу реки. Он шел спиной вперед, оживленно жестикулируя, рассказывал какие-то забавные случаи из жизни Корпуса. Смеялся, Махал рукой друзьям, которые переплывали на парусной лодке пруд и возвращались теперь с островка, стоящего посередине пруда, с каким-то грузом. А потом ей снился вечер и бал. Ее первый настоящий бал. Потрясающе красивое платье дебютантки, то, как она восторженно любовалась отражением в зеркале - красивой юной барышней с безупречной прической, в очаровательном платье, такой хрупкой и невесомой. Помнила, как подошел к ней Степка - в парадной форме он казался еще красивее, чем обычно. Как чопорно-торжественно приглашал ее, а в синих глазах плескались смешинки. Сам танец - казалось, он так похож на полет! Степка, потом его друзья. И зала кружится, и ноги почти не чувствуют пола. И музыка, музыка... Такая знакомая и такая проникновенная мелодия... Потом Степка у рояля. Он исполнял какой-то романс, и сердце замирало от звуков, от ощущения, что все теперь будет хорошо... Ей давно, безумно давно не было так светло и хорошо, как тогда.
Но сон закончился. А Анна Ивановна долго смотрела на потолок, приводя в порядок мысли. Это ведь был не сон. Не только сон, если быть точнее. Ведь были же они, эти годы в далеком про-шлом! Действительно были...
О том, что места вокруг Доброжиинска странные, она от стариков слышала, но, как и все подростки, не особо верила. Считала, что это просто страшная сказка, и не более того. А в десять лет и вовсе решила доказать и себе и окружающим, что бояться нечего. Она любила лес и считала, что глупо от него отгораживаться только потому, что когда-то кто-то может быть проводил там опыты, а может и не проводил. Она и в существование Института временных аномалий особо не верила тогда...
В общем, решили они с друзьями сделать то, что строго запрещено. А именно, в виду Куличек, на том берегу Черты поиграть в каких-нибудь персонажей. Дело было зимой, поэтому выбрали членов пропавших экспедиций. Сама Анютка назвалась штурманом Климовым, или попросту Ванькой, старший из них назвался капитаном Георгием Седовым, второй - Георгием Брусиловым, одна и девчат назвалась Ерминией Жданко. Собрался почти полный экипаж прототипов команды "Святой Марии". Планировали на лыжах перейти по льду озера - всего-навсего. А попали в буран, причем у "Егора Седова" началась снежная слепота, но он требовал везти его хоть на салазках - но к цели. Между "Милей Жданко" и "Егором Брусиловым" намечался роман, да к тому же "Миле явно пришлось вспоминать медицинские навыки, слишком много стало появляться травм. И еще стало ясно, что дальше островка они уже никуда не денутся, надо идти за взрослыми. Послали Анку. А она, раньше знавшая каждую кочку и каждое деревце, как назло, заблудилась. Да еще и умудрилась по дороге свалиться с обрыва и вывихнуть обе ноги. Дальше пришлось только ползти. На одном упрямстве, почти без ориентиров. То ощущение беспомощности, ужас от понимания, что вот так из-за глупого упрямства можно было вполне реально погибнуть, а еще - нестерпимый стыд оттого, что из-за нее товарищи погибнуть могут - она запомнила на всю жизнь.
Она вышла тогда, вернее - выползла. Только сама не поняла, куда. Начиналась горячка. Нет, ребят нашли и эвакуировали, все закончилось хорошо. А у нее нашли обморожение и началось воспаление легких. Провалялась она долго, и когда очнулась - с ужасом узнала, что тогда, в полубессознательном состоянии, проползла по знаменитой Шалой Гати и попала вместо родного городка в пятьсот лет как считающуюся уничтоженной Доброгину Дружину, крепость, которую построили еще во время монгольского нашествия, если не раньше. Прошла по тоненькой грани, которую слишком многие всю жизнь искали, а нащупать не могли.
Институт Временных Аномалий действительно проводил опыты. Занимался созданием парал-лельных вселенных. И создал из-а ошибки в расчетах "Сонное царство", то есть мир, в котором реальностью стали легенды и мифы, книги и фильмы, сказки и басни. Все, что было рассказано или написано. И разделил эту вселенную на три части - "Земщину", где были вполне способные проиойти на самом деле истории, "Опричнину грядущего", то есть оплот фантастики, "Опричнину сказаний" - приют фантастики и мистики, мифов и волшебства. Вот только граница между реальным миром и тем, другим, была довольно зыбкой. И хотя там вполне по-настоящему могли укрыться от войн и набегов люди, но дорогу найти могли в основном только дети и подростки. Их всегда было семеро или восьмеро. Минимум - четверо. По трое - из всех частей Царства и один-двое - из реальности. Либо - по двое от каждой части. Мальчишки и девчонки от десяти до шестнадцати лет. Те, кто знали ту сторону реальности как свои пять пальцев - и сочинители. Как оказалось, родители Ани как раз и работали на ИВА, и теперь, когда и она знала их маленький секрет, могли переселиться по ту сторону Черты. Переселились на Землю Санникова, которая, конечно, никуда не делать, а вполне восстановилась после того, как забились гейзеры Долины Тысячи дымов. И там Анютка увлеченно изучала новый для себя мир, знакомилась с новыми людьми и чувствовала себя абсолютно счастливой.
Там у нее впервые появились друзья. В первую очередь - Мишка Ладожанинов, конечно. Он был ее первым другом по ту сторону Черты. Коренной житель Земли Санникова, он знал Сонное Царство назубок, а еще, его не зря называли Сочинителем. Он был здорово похож на Лермонтова не только внешне, но и талантом. И желанием служить Родине. И тем, что умел накрепко привязываться и ради близких хоть миро мог перевернуть. Да, он мог быть несколько резковатым и насмешливым. Мог так припечатать словом, что мало не покажется. Командовал жестко и уверенно, потому что брал ответственность на себя, и за подчиненных отвечал головой, а потому неповиновения не терпел. Да, он верховодил, был атаманом, "офицером", хотя до армии оставалось еще время, да и происхождение у него было вполне себе рабоче-крестьянское, ни о какой офицерской династии не шло и речи. Анна часто потом вспоминала, какими глазами смотрел на нее Мишка. Михаил Юрьевич Ладожанинов, теперь уже давно сотрудник Института Временных Аномалий, и явно офицер высокого ранга. Хотел идти в морские летчики. Или в десантуру. Но в летчики и в моряки он хотел больше. Серьезный, энциклопедически начитанный, красноречивый и умеющий быть весьма убедительным, гордый и всегда несколько отстраненный, он в то же время писал потрясающие стихи. Да и вообще был, что называется, всесторонне развит и талантлив. Пел не хуже Степки. Танцевал отлично. Рисовал и музицировал, лепкой увлекался, знал несколько языков... В общем, исключительный человек.
Жизнь там, на Земле Санникова, Аня вспоминала с большой теплотой и любовью. И людей, и природу, и климат. Все там было вроде и суровое, но прекрасное какой-то первозданной чистотой и ясностью. Но жизнь там, в уникальном заповеднике, сохранившем множество исчезнувших везде, кроме этого острова видов, и приютивших совершенно уникальных людей, которые отстояли эту землю, и обустроили ее так, чтобы не разрушить и не погубить, недолго продолжалась, потому что лет в 12 она переехала в далекое прошлое - в закат Екатерининской эпохи, в самый конец восемнадцатого века, где отец должен был что-то исследовать. Вот тогда она и познакомилась с Орловыми, и подружилась со Степкой. И жила там аж до семнадцати лет. Ну, как сказать, там... Время от времени, уезжала то на Землю Санникова, то в Дружину, то домой, в "настоящее", в школу.
Аня считала тогда, что Мишка - кто-то вроде Степки. Такой же друг и почти брат. Такой же забот-ливый, такой же надежный защитник, такой же понимающий и принимающий любой друг. Тогда она просто не замечала, не понимала, почему он смотрит на нее так восхищенно, зачем так стремится проводить с ней побольше времени. Почему так доверяет и откровенничает. Душу настежь открывает, что называется. Да, ценила. Да, считала самым близким другом и почти братом. А он ее просто любил. Так любил, как любят раз в жизни. И все прощал. Даже тот побег, тот дурацкий выбор...
Да, когда ей исполнилось семнадцать лет, и она окончила школу, нужно было сделать выбор. Либо остаться по ту сторону Черты - уже навсегда, либо - вернуться в настоящее. Тоже - навсегда. Родители и младшие братишка и сестренка оставались. А она... Аня хотела стать учительницей. Хотела рассказывать о географических открытиях и об истории России. А о чем рассказывать там, где не родились еще, или, по крайней мере, не написали ничего ни ее любимые поэты и писатели, ни путешественники, о которых она хотела поведать? Если не было еще открытий, которыми она гордилась? Она выбрала "настоящее". Родители и малыши простили и приняли. Мишка тоже. И Степка со товарищи. Хотя последние и не знали всей правды, они просто подумали, что Аннушку увозят куда-то родители. Мишка проводил ее до самого перехода и долго стоял там, словно разом постаревший, с потухшими глазами. Отпустил. Думал, ей так будет лучше, принял и уважил ее выбор. Аня и сама думала, что так оно будет правильнее... Поступила учиться, влюбилась, выскочила замуж. И поняла, что знакомая с детства тропинка словно уходит из-под ног. Она больше физически не могла перейти Шалую Гать. Кружила по лесу, возвращалась назад, но к той самой тропе не могла подойти даже близко.
Теперь, когда Костя, ее муж, ушел, она знала - дети сумеют повторить ее путь. Станут такими же "белыми галками", как и она когда-то. Они смогут увидеть дедушку и бабушку, ее друзей и близ-ких. А вот она сама... Кажется, для нее уже слишком поздно. Кончились детские приключения. Увы.
Впрочем, в день своего исчезновения Анна сначала искренне подумала, что все еще спит. Потому что к ней в дом постучал подросток, немыслимо, невероятно похожий на Степку. Такой же довольно высокий, пока еще худенький, с красивыми, чеканными чертами лица, загорелый дочерна, синеглазый, одетый вроде бы и небрежно, но – в то же время – с каким-то неуловимым, но заметным изяществом. С такой же осанкой. Вот только опять – тринадцатилетний. Просил о помощи и подсказке, потому что в лесу опять сработала казалось бы давно отключенная ловушка, и дети опять стали превращаться в тех, чьими именами назвались. А еще это был вестник с Земли Санникова. Сын соседа Мишки Ладожанинова. Далекий-далекий потомок Орловых и Потемкиных, причем именно по крестьянской линии. Обычный почти советский подросток из тех, кого она так хорошо помнила, по имени Алька.
И вот именно от Альки она узнала, что в ту же ошибку, что и она когда-то, рискуют попасть ее ученица, Саша Нахимова, и ее побратим, приемный сын ее отца, детдомовец Митька Песчинкин. Конечно, бросилась на помощь! И конечно, помогла. Правда, с огромным удивлением, обнаружила, что сумела пройти этой дорогой. Впервые с тех пор, как вышла замуж. Прошла сама, до самой Доброгиной Дружины. Потом забрала детей – Матвейка был в восторге, Танюшка большую часть времени спала – и отправилась домой. В Сонное Царство.
Закинуло их тогда как раз в то самое прошлое. И Анна решила устроиться гувернанткой к князю Потемкину – или к графу Орлову, почти уверенная, что они-то не откажут. Хотя бы пока она проверяет по своим каналам, что с родителями оказавшихся у нее на попечении детей. И они, конечно, н е отказали! Более того, помогли встретить Мишку, а Сашка за это время накрепко сдружилась с подросшим Николенькой Потемкиным. И Анна частенько глядя на то, как общаются Митька, Сашка и Николка, вспоминала себя и Мишку со Степкой. Нет, все было хорошо. Родители ребят нашлись, оборудование, из-за которого попали в ловушку школьники, было отключено. Родных и друзей Анна снова нашла, и они ее приняли.
Вот только не давало ей покоя несколько странное поведение Мишки… то есть давно уже Михаила Юрьевича. Это Степка, то есть Степан Анатольевич был ей просто братом и другом, и она только порадовалась, когда узнала, что он влюбился в юную барышню, сделал ей предложение и женится. А Мишка… Мишка, кажется, влюбился в нее. По крайней мере, ухаживать начал точно. И с детьми нашел общий язык, и Матвейка от него в полном восторге, а Танюшка – и вовсе. Но что делать, если ей самой-то упорно кажется, что нет никакой любви?.. Да, он понимает ее с полужеста и полуслова, да, не ревнует ни к работе, ни к детям, ни к будущему. Да, не неволит и не заставляет ломать себя. Принимает такой, какая есть. Говорит комплименты, ценит малейшие знаки внимания, но ничем не навязывается. Да, он стал ее детям почти вторым отцом и они от "дяди Миши" в полном восторге. Да, с ним как-то тепло, хорошо, спокойно и просто радостно. С ним можно пойти на край света, ввязаться в любую авантюру, он надежен, как скала, и в то же время - неприхотлив и не требователен. С ним чувствуешь себя живой. Опять красивой, опять - талантливой, и самой лучшей на свете. С ним рядом все спорится и получается, как должно. Есть и полное взаимопонимание, и огромное уважение. Не только дружба и почти родственные отношения. Мало-помалу Анна чувствовала, что отогревается, что забывает о том, как было тяжело и страшно остаться одной. Училась заново верить. И да, может, она сама еще и не понимает, но со стороны уже отчетливо видно, что есть все шансы через полгода-год оказаться на свадьбе у Анны и Михаила. А там, глядишь, и появится у Матвейки и Танюши братишка или сестренка…
А еще слишком похожая ситуация стала складываться у младшего поколения. Сашка Нахимова, пока еще живущая у Анны, пока не найдутся родители, тоже оказалась между двух огней. Ну, точнее - младший брат Степана, Николенька Потемкин, явно относился к ней так же, как кузен к Анне. Между ребятами было такое же удивительное взаимопонимание и дружба, возникшая как будто из ниоткуда. И так же рядом с Сашкой с той стороны Черты пришел названный брат, Митька Песчинкин. Приемный сын Олега Нахимова, Сашкиного отца, он относился к сестре, может, немного покровительственно, но так же, как и Михаил когда-то, был ради нее готов любую гору по камушкам раскатать, любой подвиг совершить. И да, он немного ревновал. Понимал, что не детдомовцу, который один раз всего навязался зайцем в спасательную экспедицию, и разок всего в Арктике побывал, равняться со всесторонне образованным красавчиком-княжичем, вернувшимся из кругосветки. Ни внешне, ни по образованию, ни по возможностям, ни по происхождению... Хорошо, Михаил с ним по душам поговорил, и вроде, мальчик перестал волком смотреть на "соперника", а напротив - разглядел, за что его можно уважать, и они, вроде, сдружились. Да и возраст у них еще далеко не критический, успеют еще во всем разобраться. И главное – глядя на тот, старший, треугольник, начали что-то мотать себе на ус и Митька с Николкой, которые тоже относятся к Саше как к родной. И есть все шансы, что Саша ошибок Анны не повторит, и хоть у младшего поколения все сложится удачнее, чем у старшего. Глядишь, когда-нибудь и доведется погулять не только на свадьбе Михаила Ладожанинова и Анны Истоковой, но и у Митьки Песчинкина и Саши Нахимовой? Но это будет еще нескоро. А пока за них можно только порадоваться. Тем более, что родители уже едут, затянувшиеся каникулы в прошлом заканчиваются, и возвращаться туда ребята смогут только по собственному желанию. И все же немного жаль, что в дом к Анне Ивановне постучаться не получится. Она теперь точно останется по ту сторону Черты. И не будет прогулок с ней по лесу, разговоров и подсказок. Ребятам из Доброжинска придется справляться самим. Но может, оно и к лучшему?..
Забрать баннер выкладки
@темы: Тексты, G—PG-13, IV этап, ОК-2015, ОК Лидия Чарская 2015
-
-
28.11.2015 в 22:32Народ, простите великодушно, а четвертая дочь - это кто? Кого-то потеряли или просто досчитали лишнюю?
-
-
28.11.2015 в 22:37-
-
28.11.2015 в 22:50Очень такая душевная история у вас вышла!
-
-
29.11.2015 в 13:14-
-
29.11.2015 в 14:23-
-
06.12.2015 в 12:19