ОК Дом, в котором... 2015: 1 этап (часть 1)

[ОК Дом, в котором... 2015]

Круг II | Круг III

Скачать все: *.doc | *.epub | *.txt | *.fb2

Вывернуть наИзнанку

Название: Попытка вырваться
Автор:  ОК Дом, в котором... 2015
Бета:  ОК Дом, в котором... 2015
Форма: проза
Размер: драббл, 730 слов
Пейринг/Персонажи: Стёкла

(а на самом деле...)

а на самом деле

Шакал Табаки

Детское прозвище — Вонючка.
Нечистоплотный, руки у него всё время грязные, вещи — тоже. Колясник, однако упоминается, что ноги его слушаются. Очень тощий, «мелкий, кудлатый и ушастый, похожий на лемура в парике», с огромными совиными глазами. Хранитель традиций Дома, знаток его истории, легенд, взаимоотношений обитателей. Любит коллекционировать разнообразные предметы.
Как выясняется позже, является Хранителем Времени, способным дарить по своему желанию тем, кто сумеет открыть его сущность, предметы, позволяющие вернуться на определенный круг времени. Ходок, на изнанке дома — оборотень-гиена, в человеческой форме предстает в виде старичка-индуса.
Любит издевательски хихикать, нервировать окружающих, воровать чужие вещи.

Категория: джен
Жанр: POV, драма
Рейтинг: G
Краткое содержание: Стёкла не та, кем кажется
Размещение: со ссылкой на командную выкладку

«Общее восхищение вызывает тощая девчушка по кличке Стёкла, чье имущество занимает три огромных чемодана, две сумки и пакет. Шакал заявляет что нашел, наконец, истинно родственную душу в этих стенах, но, увы, слишком поздно, и сердце его теперь разбито.

После доставки неподъемного багажа Стёкла начинает пищать, что забыла упаковать свою любимую жакетку, и за жакеткой отправляют трех воспитательниц, у каждой из которых на лице написано, до какой степени ей хочется прибить Стёкла. Жакетку не находят. Стёкла кричит, что никуда не едет. Логи аплодируют ей. Наконец Акула лично уволакивает в приемную «милую деточку», и больше ничего интересного не происходит...»

Книга третья, «Пустые гнёзда». Сфинкс (I)

Пожалуй, я была единственной в Доме, кого положительный результат пройденных тестов сделал счастливой.
Пожалуй, я была единственной в Доме, кто очень старался написать тесты так, чтобы точно уехать отсюда, и как можно скорее.
Пожалуй, это было самое трудное, что мне довелось делать за всё время моего существования.

Я ощущала себя — ни много ни мало — почти Персефоной, стремящейся удрать из подземного царства и наконец-то получившей такую возможность.
«Так или иначе, рано или поздно, но Дом избавляется от них — от тех, кого он не принял», — это знали все, кто хоть немного сёк фишку. «Дом их отторгает», — думали они о нас, о тех, кто не срезался на тестах. Меня Дом, наоборот, так или иначе, рано или поздно, всасывал в себя с неслышимым никому, кроме меня, сытым влажным чавканьем. А может быть, чавканья и не было — может быть, я его вообразила. Год за годом, за десятилетием десятилетие, за кругом круг... но я очень старалась, придумывала то одно, то другое. Дом рушил мои многомудрые планы: один за другим, что бы я ни измыслила, — он опережал их, угадывал и разбивал. Дробящиеся, разбегающиеся круги — мелкой рябью, так много, что я даже уже не могу вспомнить, сколько...

А сегодня... о, сегодня я ощущала себя так, словно бы я срубила дерево, державшее меня в плену, втягивающее меня в своё нутро, как хоббитов из книжек степенного английского профессора с трубкой, — и вдруг увидела, как годовые круги подёрнулись рябью, задрожали, расходясь к краям коры... камнем, упавшим и взбудоражившим их, была белая бумажка — мой результат удачно сданного теста. Мне хотелось сполна насладиться своим триумфом, когда Акула произнёс моё имя с кафедры, когда он швырнул мне листок — не приговор, как у других, а моё освобождение. Но рано было расслабляться. До субботы, когда я смогу наконец вырваться, ещё следовало дотянуть, ещё предстояло побороться.

Я ощущала, как на меня устремляются сочувственные взгляды. Ха! Они — все, все остальные, которые сейчас на меня смотрят — стремятся запечатлеть себя, зафиксироваться (так они это называют) чтобы попасть на новый круг. Я же — уставшая, безвременная душа, которая уже почти не является собой, которая уже почти вся вытеснена, съедена, исчезла — наоборот, стремлюсь расфиксироваться, насколько это возможно. Выдрать себя отсюда. Спасти хотя бы крохотную часть — то, что ещё от меня осталось. Хотя бы кусочек себя. Одно из необходимых условий для этого — не оставить после себя ничего, даже одного волоска, даже крохотной нитки с одежды, чтобы Дом ничем не смог меня приманить, поймать, затянуть назад.

Словно в насмешку над моими жалкими потугами спастись, в субботу на завтрак — в качестве десерта, в качестве особого угощения перед отъездом успешно прошедших тесты воспитанников — нам дали гранаты. Бордовые кулаки, грозящие мне напоследок. Дом не любит выпускать тех, кого ухватил и крутит в своём водовороте, на своих кругах. Я поняла намёк, я поняла эту шутку моего тюремщика, я поняла... мог бы не так грубо и очевидно — в конце концов, за кого он меня принимает? У нас с ним такие, во всех смыслах, многолетние отношения, что я бы поняла даже гораздо более тонкий намёк. Зёрнышки граната валяются там и сям, на полу и на тарелках— я вижу их, обернувшись в дверях столовой.
Спаслась? Спаслась ли?

Мои вещи — всё, что я могла собрать, всё, что я могла вырвать у этого чудовища, всё, на чём был хотя бы мельчайший мой след — до последней салфетки, до последнего волоска, до последнего носового платка... Я отковыривала от стен куски, на которых писала. Я вырывала из тетрадок товарок страницы, на которых была хотя бы единая чёрточка, поставленная моей рукой.

В последний момент Дом чуть было не обхитрил меня — жакетки, которую я точно укладывала в чемоданы, внезапно там не оказалось. Никто не понял, с чего я подняла такой крик, а ведь это был крик арестанта, который после бесконечных лет заточения наконец-то смог сбежать — но в последний момент, когда свобода была уже так близко, что только протяни тощую грязную ладонь — и дотронешься до неё, его ловят. Ловят и тащат назад.
Жакетку принесли. Я проверяю каждую ниточку, каждую пуговицу на ней.

Расфиксироваться.
Вырваться.
Уйти, убежать, спастись от сущности, которая занимает моё тело.

Я не лучше, чем оно. Я тоже занял чужое тело — глупой малявки, никчёмной и неприметной девчонки. Все мы боремся за существование так или иначе. Рано или поздно, но я должен был спастись. Кажется, я наконец-то смог в построении своих многохитрых планов обогнать древнее чудовище. Недаром я всегда так любил бешеную скорость и гонки.

— Теперь моё сердце навек разбито! — счастливым и удовлетворённым голосом говорит та часть меня, которую пришлось оставить. Та часть меня, которую уже не спасти.

Название: На пороге клетки
Автор:  ОК Дом, в котором... 2015
Бета:  ОК Дом, в котором... 2015
Форма: проза
Размер: мини, 1237 слов
Пейринг/Персонажи: Кит (Длинный Кит),

Хомяк

Представитель Фазанов, колясник. После выпуска отправился в Наружность.

,

Хлюп

Представитель стаи Фазанов, колясник. Был забран из Дома кем-то до Ночи сказок и расплакался, уезжая.

,

Пирожок

Малолетка из стаи Фазанов. Колясник. Был забран из Дома отцом до Ночи Сказок.

,

Пискун

Из стаи Фазанов, колясник. Его забрали родители до Ночи Сказок. При этом он сумел раздобыть список вопросов теста, который почти никто в Доме не сдал, из-за чего случился грандиозный скандал. Этим он весьма досадил директору и воспитателям и остался доволен своим поступком.
«Писки раздобыл своему родителю экземпляр вопросника. И вот этот бык машет передо мной треклятой бумажкой и ревет так, что слышно в соседнем квартале. Интересуется, как так вышло, что большинство наших учащихся не сумели ответить на эти вопросы. И что я мог ему сказать? Когда там самый сложный вопрос: относится Австрия к европейским странам или к азиатским. И заметь, все это время его тошнотворные Фазанята, — Ящер кивнул на виновато заморгавшего Гомера, — в двух шагах от нас щеголяют латинскими изречениями и до кучи цитируют каких-то античных философов».

, Писун,

Гомер

Воспитатель Фазанов. Немолодой, тихий, унылый, часто соглашается с Акулой (директор Дома), не склонен спорить. Заботится о своих подопечных.
По описанию Курильщика: «Воспитатель первой выглядел примерно так, как выглядела бы вся группа, не маскируйся они зачем-то под мальчишек. Как старуха, сидевшая у каждого из них внутри, в ожидании очередных похорон. Гниль, золотые зубы и подслеповатые глазки. Хотя у него по крайней мере все было на виду».
В носу у него растут густые седые и пегие волосы, вылезая из ноздрей. Плешив.
Есть версия, что его настоящее имя — Альфред. (Ящер, говоря о нём, называет Гомера «Альфом».)

, упоминаются

братья Поросята (Ниф, Нуф, Наф)

Близнецы-тройняшки из стаи Фазанов. Колясники.
Курильщик считал, что у Нуфа лицо «тупорылое».
Почти всегда держатся вместе, перемещаются по одному довольно редко. Много знают о Доме и любят делиться информацией.
«Они какое-то время были очень милыми. Отвечали на вопросы, все показывали и объясняли. Они были уверены, что живут в удивительном, необычном месте интересной и полноценной жизнью. Эта их уверенность меня просто убивала. Наверное, не стоило пытаться ее искоренить. Тогда мы бы дружили до сих пор. А так — любезности пришел конец, не успевшей толком начаться дружбе — тоже, и три их почти одинаковые подписи появились под прошением о моем переводе. Хотя рассказать они успели многое. Почти все, что я знал о Доме, я знал с их слов». ©Курильщик
Вероятно, самые активные и позитивно мыслящие в стае Фазанов, потому что и на разведку к бритоголовым ездили, и мандариновым ликёром торговали, и не думали, что спустя время Курильщик держит зло на них — Нуф персонально пригласил его на панихиду по Гулю, а до этого держал плакат с объявлением о времени и месте проведения панихиды, гордясь порученным ему делом и сияя от счастья, даже несмотря на то, что ему было тяжело.
Отправились в Наружность, хотя заранее никем забраны не были, возможно, не имели родни.

Категория: джен
Жанр: повседневность, ангст
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: В последнюю, казавшуюся предпоследней, неделю перед выпуском, все напряжены и ожидают изменений, большинство — со страхом перед миром, в котором они не были много лет. По-своему переживал каждый в Доме. Здесь переживания и мысли одного из Фазанов по имени Хомяк.
Примечания: 1) написано по читательской заявке «Было бы волшебно, если бы вы рассказали истории тех, кто скромно сидит в таблице и не светится в сюжете»;
2) в тексте упоминается пьеса Ясмины Реза «Бог Резни», увидевшая свет в 2007 г. По нашим подсчетам, 2007-ой мог быть годом последнего выпуска Дома. Впрочем, это мог быть и любой другой год с совпадающими числами, но в данном случае предполагается указанный.
Размещение: со ссылкой на командную выкладку

Времени до выпуска оставалось все меньше и меньше, и напряжение в Доме нарастало. Выпускники должны были пробыть здесь еще всего полторы недели, вернее даже — неделю и три дня. И то — лишь те из них, кого не заберут заранее родные или какие-то дальние родственники. Этим людям, уезжающим из Дома заранее, тоже страшно и непривычно удаляться в мир, который большинство из них покинуло еще в детстве. Точнее — их выбросило из того мира сюда.
И вот теперь, когда закончились странные, размытые годы, проведенные ими в стаях, впереди вставала взрослая жизнь, где не будет ни стай, ни друзей, никого и ничего привычного. Гомер говорил, что у них всё получится и что впереди светлое будущее, но при этом его лицо было таким грустным, что даже самым оптимистичным Фазанам было понятно — он в это и сам не верит. В Наружности шансов на нормальную жизнь нет ни у кого: ни у заучек-инвалидов, ни у неучей-инвалидов, даже у неинвалидов из Дома — потому, что все они внешней жизни, Наружности, не знают и долгие годы противились тому, чтобы она наступила. Но она всё равно пришла, ждёт их… точит зубы и когти.

Так думал Хомяк, ожидая своей очереди в душевую кабинку. Как известно, заезжать в душевую надо по трое, приводить себя в порядок за двадцать минут и не задерживать остальных. Сейчас следующим был он.
Фазанов становилось всё меньше, вот и юного Пирожка сегодня с утра забрали, теперь Хомяку будет не с кем общаться. Конечно, другие состайники не отгораживались от него, но по-настоящему близким нельзя быть со всеми одновременно, всегда есть тот, кто тебе дороже всех остальных. А теперь его тут нет.
Хлюпа и Пискуна тоже забрали. Плакса как будто от всех отдалился, сидит у окна или в угол комнаты смотрит и что-то шепчет, словно молится какому-то незримому божеству. Со стороны это немного жутковато, хотя лицо у парня в это время одухотворённое, — видимо, божество отвечает ему, надежду даёт…

У Хомяка надежды не было, потому что у него не было ни родителей, ни дальних родственников, ни веры в себя. С ним станет то же, что и с настоящим домашним хомяком, которого вдруг, из добрых побуждений, решили выбросить из клетки на улицу, ожидая, что он вприпрыжку побежит на свободу. И даже если поймут, что грызун на улице совсем не счастлив, назад в клетку уже не возьмут, потому что он противен хозяину клетки. Как тот хомяк в «Боге Резни» Резы, — зрителям смешно, когда проблему с питомцем упоминают, а Хомяку никогда не было весело в этом моменте пьесы, потому что очень уж про него, или даже — про них всех… да и просто жаль зверька…

Иногда получалось о предстоящем плохом не думать, но для этого были необходимы отвлекающие факторы — занятия, собрания, разговоры с кем-то. Сейчас занятий больше не было, потому что счастливые учителя разъехались по домам, предоставив воспитанникам интерната свободное летнее время. Вот только лучше бы этого свободного времени не было… т жары и грустных мыслей наступала апатия, и сил ни на что не хватало. Хорошо, что хоть Длинный Кит с ними, он поможет. Пока он еще может помогать. Хомяку было совсем не стыдно за свою слабость и за то, что он позволил себе совсем расклеиться. Лучше побыть таким слабым, пока возможность ещё есть.

Судя по часам, его очередь мыться была уже близко. Вместе ним в душевую должны были отправиться неразумный Писун и ходячий Кит. Хомяк стал оглядываться, предвкушая возможность перекинуться с ним парой фраз, но тут в спальню зашёл один из Ящиков и куда-то позвал Кита. Среди его слов промелькнуло «К тебе пришли». Длинный кивнул, тускло сказал состайникам: «Я скоро» — и удалился в коридор, вслед за Ящиком.

Внутри у Хомяка похолодело. За Китом кто-то пришёл. Может, какой-то дальний родственник у Длинного всё же появился, и теперь его тоже заберут до выпуска?.. Без него нельзя, без него будет совсем плохо! Хуже, чем если бы забрали вожака. Хомяк чуть было не дёрнул коляску в сторону двери, чтобы остановить Кита и не отдавать Наружности, но тут вернулись из душевой Поросята, и его запал быстро прошёл. Они, тройняшки, — позитивные, не расклеившиеся, хоть и им, должно быть, тоже не по себе от происходящего. И обслуживают они сами себя, несмотря на то, что ноги у них полностью парализованы.

Хомяк решил не ждать Писуна и Кита — поехал в душевую один. Кое-как разделся, сердясь на медленно расстёгивающиеся пуговицы, убрал очки в карман и, щурясь, перелез с поставленной на стопор коляски в душевую кабинку, при этом пару раз ощутимо ударившись. Боль только усиливала обиду на обстоятельства, и он продолжал репетировать роль храброго домашнего грызуна в непривычной среде обитания. Плотно задвинув дверцу кабинки, Хомяк набрал тёплую воду и включил душ, подставив голову струям. Спустя несколько минут он обратил внимание, что вода не уходит. Видимо, снова сток засорился. Сидеть в этом замкнутом наполненном аквариуме было не очень приятно, и Хомяк подтянулся к крану, чтобы его закрыть, но это действие не увенчалось успехом. Скользкий «барашек» не поддавался, нервное состояние не прибавляло сил, и он снова поскользнулся и ударился. Всё плохо, всё неудачно. Слёзы были всё ближе к глазам. Хомяк попытался открыть дверцу душевой кабинки, но её заклинило — прибывающая вода, видимо, залилась куда-то в конструкцию.

— Ну теперь всё, — всхлипнул сдающийся потоку неприятностей мальчик, обхватил сам себя за плечи и разрыдался. Он не думал, что, возможно, захлебнётся, если так и будет сидеть, не думал искать выход из положения и звать на помощь, не думал что, может быть, проще умереть в Доме, стать четвёртым покойником из Первой и таким образом избежать выпуска в Наружность. Эти мысли могли бы прийти ему в голову позже, а сейчас промокший Хомяк просто рыдал.

Когда он уже почти начал осознавать, что всё плохо не только в теории, дверца-створка душевой кабинки вдруг шумно раскрылась, выпуская воду и пар наружу. На него смотрел растерянно-взволнованный Длинный Кит, промокший и чуть взлохмаченный. Он хотел было что-то сказать, пробурчал невнятную фразу, но потом всё же решил сначала действовать — присел на колени и принялся доставать зарёванного Хомяка из кабинки.

— Что, дверь заело, да? И ты испугался, — чуть запыхавшимся голосом сказал Длинный.
— Д-да, — ответил Хомяк, держась за него и промочив его еще больше.
— А я как вернулся — сразу сюда, вижу — тебя нет, — сбивчиво сказал Кит, — ты же знаешь, не надо по одному никуда ездить, а вдруг бы что…
— Мне не с кем, — всхлипывая, но стараясь перестать плакать, ответил Хомяк. Кит к тому времени уже усадил его в коляску и принялся сушить. — Я думал, что ты ушёл от нас насовсем. К тебе же пришли.
— Ну и что? — Кит удивлённо склонил голову. — Просто какой-то чиновник. Он попросил какие-то документы на квартиру прабабушки подписать на кого-то. Я сказал, что мне некогда читать, а он даже и не обиделся, что я его бумаги не читаю, и так и ушел, как только я расписался, а я — сразу сюда. — Он говорил нервно и торопливо, но с улыбкой, довольный, что всё правильно сделал и не опоздал. — Всё хорошо.
— Да, хорошо, — удивлённо посмотрел на Кита Хомяк, подсознательно догадываясь, что Длинный всё же напрасно не стал интересоваться, что подписывает, но эту мысль он решил оставить при себе. Всё равно что-то менять уже поздно, да и ему на самом деле повезло, что для Кита его семья из Дома важнее дел внешнего мира, даже своих собственных.
Хомяк посмотрел на него и заулыбался, потому что сейчас чувствовал себя тем хомяком, которого всё же временно взяли обратно в клетку под названием Жизнь, хоть он чуть было не вывалился за её порог. Он не противен кому-то, даже такой слабый, зарёванный, мокрый, почти совершеннолетний парень с поведением ребёнка.

Лучше не думать о проблеме, пока до неё еще почти полторы недели. Когда её не видишь, можно отвлечься и улыбнуться.

Название: Счастливый мальчик
Автор:  ОК Дом, в котором... 2015
Бета:  ОК Дом, в котором... 2015
Форма: поэзия
Размер: ~150 слов
Пейринг/Персонажи:

Рекс

Рекс, сиамский близнец Макса. Ему при разделении досталась нога, которая могла бы быть у брата. После смерти Макса (носившего кличку Тень) спасён от сумасшествия Ральфом, носит вечный траур по брату.
Вожак третьей группы (Птицы). Прыгун. Выращивает кактусы и имеет о них весьма обширные познания. На прогулки по Дому и во время визитов в Четвёртую берёт с собой свой любимый кактус — Луиса.
Высокий, хромой, часто мучается от болей в костях ноги.
Любит ключи, особенно бесполезные. Носит в ушах много серёжек, надевает на себя вычурные украшения. Отращивает ногти, делает маникюр чёрным лаком, подводит глаза. Пальцы унизывает перстнями так, что они почти не сгибаются.
Внешность: нос крючком, длинные волосы цвета соломы или чуть темнее (которые он иногда заплетает в косу), острый подбородок, крупные красные дёсны, жёлтые «сатанинские» глаза.
Очень изысканно ведёт себя, безукоризненно вежлив, дипломатичен, целомудрен, щедр, тактичен, никогда не забывает добра, которое ему сделали. Приходит на помощь окружающим. Пахнет мятой и ацетоном, чистоплотен, изящен, культурен. Бережёт рисунки Леопарда на стенах — подмазывает их эмульсией, чтобы не осыпались.
Находится в некоем духовном вакууме — ему не с кем поговорить о музыке, о живописи. Любит картины Босха, сравнивает с ними окружающую действительность.
Ходят слухи, что он спит в гробу.
Умеет подделывать почерк и взламывать замки. Внук Крёстной и наследник огромного особняка, доставшегося ему от деда, судя по всему, тем самым хотевшего насолить своей жене. Был отправлен вместе с братом в Дом почти с самого рождения. Его мать покончила жизнь самоубийством в 19 лет, сведений об отце Стервятника нет. В конце книги получает шестерёнку от часов в дар от Лорда и отправляется на новый круг.

Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G
Краткое содержание: Рекс, новый круг
Размещение: со ссылкой на командную выкладку

это проще мышиной шкурки и сложнее, чем мир людей здесь лежат на полу окурки и по стенам крадётся день. это всё — не твоя забота, просто лучше ко мне не лезь. вспоминаю (откуда?!) что-то, что ещё не случилось здесь: очень сильно болит колено, трость зачем-то держу в руке что-то крутится: хруст вселенной слышу явственно вдалеке, вкус во рту ледяной, железный, третья группа в окно поёт. кто в пустую слепую бездну провалиться мне не даёт? как твой нос промокал сопливый. как охотился за котом... я сегодня проснусь счастливым. пусть несчастье придёт потом.

Код выкладки

<div align="center"><a href="http://bfb-1.diary.ru/?tag%5B%5D=5145867&tag%5B%5D=2113&tag%5B%5D=4536027&tag%5B%5D=5361119&find_by_tag=%CD%E0%E9%F2%E8+%E7%E0%EF%E8%F1%E8&signature=68ef01d7383f189a5b6b568e7549c749"><img src="http://i.imgur.com/2qlG9Gf.png"></a></div>

@темы: Тексты, I этап, G—PG-13, ОК-2015, ОК Дом в котором... 2015

Comments

[Obsessed Hatter]

Попытка вырваться

Стёкла! Я не знаю, что ещё сказать, кроме как СПАСИБО! Персонаж очень недосказанный, так хотелось БОЛЬШЕ о ней, её историю - хоть что-то. А у вас получилось как минимум шикарно. И очень интересно. А концовка вообще - ощущение, когда думаешь, что самое "вкусное" уже "съедено" - и тут тебе дают потрясающий "десерт". Автору - лучей добра, толпу послушных и на всё согласных муз с горой вдохновения. ^^

Счастливый мальчик

Ещё бальзам на душу. Отличный стих. Технически - ровный, уверенный ритм. По смыслу - цепляет, хочется перечитать ещё, прекрасная идея.

На пороге клетки

У автора получилось без описания крови и насилия, без призраков, монстров и маньяков написать что-то, от чего лично у меня внутри как-то похолодело. Очень эмоциональный текст, очень атмосферный. Про Фазанов, опять же, очень мало пишут. Если пишут - то мало серьёзного и затрагивающего. А тут - всё, что в книге было хорошо припрятано между строк, в более явной форме.

[кактус Луис]

Obsessed Hatter,

Стёкла! Я не знаю, что ещё сказать, кроме как СПАСИБО! Персонаж очень недосказанный, так хотелось БОЛЬШЕ о ней, её историю - хоть что-то. А у вас получилось как минимум шикарно. И очень интересно. А концовка вообще - ощущение, когда думаешь, что самое "вкусное" уже "съедено" - и тут тебе дают потрясающий "десерт". Автору - лучей добра, толпу послушных и на всё согласных муз с горой вдохновения. ^^

Спасибо, большое спасибо вам!!! Я после этой выкладки скорее мертва, чем жива, но всё равно радуюсь вашим добрым словам))) Очень неожиданно и приятно читать похвалу!!!

Ещё бальзам на душу. Отличный стих. Технически - ровный, уверенный ритм. По смыслу - цепляет, хочется перечитать ещё, прекрасная идея.

Благодарю!!! Мне ужасно приятно)))

На пороге клетки

Благодарю вас от имени автора) Может быть, она позже тоже подойдёт сказать вам спасибо)

Приходите ещё в наши выкладки, пожалуйста!

Автор стихотворения и драббла про Стёкла)

[sillvercat]

Счастливый мальчик
очень глубокий текст

спасибо за выкладку!

[стремянка папы Стервятника]

Obsessed Hatter, о, спасибо огромное , в Ваших словах столько тепла , согревающего душу. Автор

На пороге клетки

тронут и беспредельно благодарен!
И спасибо, что приходите и читаете!

спасибо за выкладку!

Спасибо, что уделяете внимание ! Верю, создатели выкладки и автор произведения счастливы это слышать!

[кактус Луис]

sillvercat, AWWWWWW, как неожиданно и приятно! Большое спасибо тебе!

[sillvercat]

кактус Луис, стремянка папы Стервятника,

[Meiji]

Привет, команда!
Я постаралась выделить время на прочтение и осмысление работы из вашей выкладки.

"На пороге клетки"

"На пороге клетки"
Про Фазанов и так пишут катастрофически мало, я вообще часто расстраиваюсь из-за этого, что практически нет людей, готовых открыть маленькие тайны Первой группы. А тут подарочек - работа про Фазанов на выпуске. И про тех, про кого в книге ну одно-два слова от силы сказано.
Автор рисует нам такие тёплые образы Хомяка и Длинного Кита. Они правда чувствуются не как напыщенные, вздутые и педантичные ребята из Первой группы, которыми их видят все остальные стаи. Нет, они чувствуются, как простые мальчики Дома, которые совсем не знают Наружности, которые ее боятся ровно как и те же необычные Птицы или самые отпетые Псы. Вообще в работе прослеживается мысль, что Фазаны - очень сплоченная, тёплая стая. Я сама всегда придерживалась этого мнения, мне самой всегда очень нравилась это.
Собственно, именно близость, прочная связь внутри стаи показана через отношения между Китом и Хомяком. Вечно заботливый Кит - я сама всегда его видела именно практически "постоянной нянькой". Мне тут просто попали в мои хэдканоны.
Я думаю, что момент, когда дверь в душе заклинило, и вода стала набираться, а Хомяк оказался словно в аквариуме - образ того, что он заключен в клетку собственного страха быть брошенным, оставленным на пороге выпуска. Но эту клетку все равно отпирают и высвобождают Хомяка - то есть его все равно пока что не собираются оставлять, даже отставив свои собственные дела. Черт возьми, это так уютно и тепло.
Большое спасибо за эту работу, буду ждать еще что-нибудь про Фазанов

[Сатико]

Попытка вырваться...

Ave автор

[стремянка папы Стервятника]

Meiji, спасибо, автор На пороге клетки тронут до глубины душа вашими словами и анализом ** Тоже очень счастлива,что есть человек, с которым хэдканоны на счет некоторых персонажей совпадают Спасибо-спасибо-спасибо!