Название: Сказка на ночь
Автор: ОК Корнелия Функе 2015
Бета: ОК Корнелия Функе 2015
Задание: книга
Форма: проза
Размер: драббл, 444 слова
Пейринг/Персонажи: Мортимер Фолхарт, Каприкорн
Категория: джен
Жанр: общий
Рейтинг: G
Краткое содержание: «Ты себе даже не представляешь, как Каприкорн жаждет услышать твой голос».
Примечание: по книге «Чернильное сердце».
Размещение: только после деанона.
читать дальшеЗаполночь груда брошенных книг на полу растет. Над одной Каприкорн надолго замирает, сосредоточенно наморщив лоб и шевеля губами; Мо не сразу понимает, что он читает. Интересно, кто его этому учил? В книге об этом не было ни слова. Мо все еще стоит — никто не приглашал его садиться — и, если вытянуть шею, можно увидеть иллюстрацию на странице: белая тонкая нога в черной туфле на высоком каблуке, кисть руки в перчатке, черная типографская кровь. Мо не успевает сделать выводов — Каприкорн кривит губы и швыряет книгу к ее товаркам на пол.
— Жаль, Волшебный Язык. Сегодня ты мне не почитаешь.
Он поднимается, а Мо все смотрит на разбросанные книги. Он знает, что есть сочинения, которые даже переплета своего не стоят. Но молодцы Каприкорна, которых уж точно никто читать не учил, даже этого не знают. Вместе с каким-нибудь дешевым романом они могли притащить «Дэвида Копперфильда» или «Лорелею», а их хозяин точно так же пролистал бы и небрежно отбросил — что ему истории, из которых не вычитаешь ничего полезного?
Бледный и длинный, как жердь, похожий на вампира в своем красном халате, Каприкорн подходит к нему вплотную. Словно и не было этих девяти лет — или сам Мо очутился под обложкой, в на редкость несчастливой сказке.
— Ничего. У нас еще много ночей впереди, правда?
Тысяча и одна ночь, усмехается про себя Мо, хоть и не нравится ему эта ассоциация. Он глядит Каприкорну в бледные скулы — ростом он, по крайней мере, ему почти не уступает — и пытается представить за ними слова, черные буквы на белой бумаге, которые синьор Фенолио сложил, а Мо прочел вслух и вызвал то, чего уже не исправишь. Не сотрешь, не зачеркнешь, не изорвешь. Чернильное сердце бьется ровно.
Каприкорн отходит. Стучит в дверь, бросает:
— Заберите его.
И уже вполголоса, но так, чтобы вошедший Кокерель слышал, прибавляет:
— Жду не дождусь того дня, когда снова услышу твой голос, Волшебный Язык.
Он, кажется, настроен решительно. Но злодеи сами приближают свою гибель. Кто помешает Волшебному Языку вычитать себе со страниц подмогу? Любой талант поддается дрессировке. А тогда Мо хотел всего лишь порадовать свою семью.
Кокерель подталкивает его к дверям. Мо улыбается Каприкорну в спину:
— Снова? Это вряд ли. Я поклялся никогда больше не читать вслух, а мы, волшебники, умеем держать слово.
Каприкорн поглаживает большим пальцем обложку книги. Ни любви, ни ненависти в этом жесте. Мутные блики в золотых кольцах. Он не оборачивается, когда произносит:
— Волшебники тоже люди. Этому я научился еще в моем мире, а твой не так уж сильно отличается. Так что подумай хорошенько, пока у тебя еще есть время...
Он умеет наводить страх. Но Мо оказывается за дверью прежде, чем Каприкорн успевает насладиться плодами своих трудов.
Старая сказка; и ее мы дочитывать не будем. Не в этот раз, Ненасытный.
Лишь бы Сажерук молчал.
Название: О воспоминаниях и жабах
Автор: ОК Корнелия Функе 2015
Бета: ОК Корнелия Функе 2015
Форма: проза
Размер: мини, 1149 слов
Пейринг/Персонажи: Мэтью Литтлджон/Имоджен Уайткрофт, Цельда Литтлджон
Категория: гет
Жанр: общий
Рейтинг: G
Предупреждения: спойлеры!
Краткое содержание: Мэтью знакомит Имоджен с матерью.
Примечание: по книге «Рыцарь-призрак».
Размещение: только после деанона.
читать дальше— Солсбери? — воскликнула Имоджен. — Не может быть!
Она так взволновалась, что чуть не смахнула со стола солонку. Мэтью поднял взгляд от своего журнала. Он предпочел бы пообедать у нее дома — ресторанная еда редко отличалась полезностью для желудка и уж тем более для зубов, но под взглядом Йона кусок в горло не лез. Мальчишка объявил ему настоящую войну; что ж, Мэтью собирался продемонстрировать наглецу, что намерения у него самые серьезные.
— Ну да, Солсбери. А что...
— Лоренс там учился! В приходской школе. Я к нему туда приезжала несколько раз, и мы вместе бродили по городу, заходили в собор, конечно... Он рассказывал мне кучу историй. Столько всего знал про этот собор... ох, — она подозрительно шмыгнула носом, схватила салфетку и быстро промокнула глаза. — Извини. Так, говоришь, твоя мать живет там совсем одна?
— Почти. Иногда к ней приезжает внучка, моя племянница, пока сестра с мужем в отъезде.
Имоджен скомкала салфетку, на которой проступили черные разводы.
— А сколько ей лет?
— Десять, по-моему.
— Десять? Но это же совсем ребенок, еще меньше Йона! Бедная старушка. Как же она там совсем одна...
Мэтью улыбнулся в бороду, переворачивая страницу.
— Не переживай. Цельда себя в обиду не даст.
— Жабы? — пробормотала Имоджен, когда Мэтью открыл перед ней садовые ворота материнского дома. — А это что, теперь модно? — Она осторожно переступила через особо нахальный экземпляр, рассевшийся прямо посреди дороги.
— Не обращай внимания, — посоветовал ей Мэтью, запирая ворота. — Чего-чего, а жаб у нас в саду всегда было навалом. И в доме, кстати.
Он постучал в дверь, потом еще раз.
— Цельда, ты дома?
Шагов никто из них не услышал — Цельда, имевшая немалый опыт в общении с призраками, и ходить научилась так же бесшумно, как они — но, когда дверь распахнулась, на пороге стояла взъерошенная старушка, которая едва доставала Имоджен до плеча. Она уставилась на гостей сквозь огромные очки, придававшие ей сходство с какой—то диковинной птицей.
— Рано ты, Мэтью, — заметила она, даже не потрудившись поздороваться. Впрочем, ее сын, очевидно привыкший к такому обращению, только кивнул. — А это еще кто с тобой?
— Я же тебе говорил. — Мэтью положил руку Имоджен на плечо. — Познакомься, это Имоджен Уайткрофт. Мы с ней живем вместе. Имоджен, это Цельда Литтлджон, моя мать.
Имоджен слегка покоробило оттого, как легко он сказал «мы живем вместе», но Цельда, кажется, не обратила внимания. Она пристально вглядывалась в лицо Имоджен сквозь свои невероятные очки.
— Ну-ну, — непонятно заключила она, а потом вновь обратилась к сыну: — Давайте, заходите. Уж что-нибудь я для вас разыщу.
«Чем-нибудь» оказались кексы с изюмом, против ожидания, не подгоревшие и даже вполне съедобные. Все трое уютно устроились в гостиной, и Имоджен уже приготовилась к неизбежному вопросу «так чем вы занимаетесь?» (хотя что она могла ответить? «Пытаюсь одновременно уследить за ворчливыми клиентами, собакой, которая обожает устраивать тайники в саду, двумя растущими маленькими принцессами и сыном, который, кажется, ненавидит вашего?»), как к ней на колени вспрыгнула жаба. Холод от нее чувствовался даже сквозь юбку, а сама жаба так сурово уставилась на Имоджен своими круглыми глазами, будто хотела спросить: «Чего это ты уселась на моем любимом месте?»
— Господи! — ахнула Имоджен и вместе с жабой смела на пол чашку с чаем, кекс и какую-то чудную книгу с рассыпавшимися страницами. Цельда нахмурилась. Мэтью вскочил.
— Ты не обожглась?
— Нет-нет, — заверила его Имоджен, изучая пятно на юбке. — Извините, Цельда, где у вас кухня? Я могла бы...
Та молча ткнула большим пальцем себе за спину.
— Спасибо, — сказала Имоджен. Не могла же она признаться, что в этот момент ей больше всего хотелось очутиться на своей кухне, где под ящиком с приборами точно лежат бумажные полотенца, а самая большая опасность, которая грозит пьющим чай людям — красноречивый взгляд Ларри, которого малышки успели приучить к подачкам со стола.
— Когда-нибудь я решу, что ты их используешь как предлог, чтобы выгонять неприятных тебе гостей, — заметил Мэтью, садясь обратно на софу.
— Еще чего! — Цельда фыркнула. — Да они совершенно безобидны. Кто виноват, что им тоже хочется общения, — она пытливо глянула на сына и без всякого перехода осведомилась: — У тебя с ней серьезно?
Тот поперхнулся чаем.
— Она хорошая, — признался он наконец, когда смог откашляться. — Очень добрая. Знаешь, как она расстроилась, когда узнала, что ты живешь совсем одна? — Цельда вздернула брови, и Мэтью поспешно переключился: — Но ее старший сын, этот непослушный маленький гаденыш... Он, кажется, всерьез задался целью выжить меня из дому. Знаешь, какое состояние мы извели на ключи?
Цельда хмыкнула.
— Не буду же я вламываться к ним в дом! — возмутился Мэтью.
Но Цельда уже думала о другом.
— Я тут с вами не могу сидеть вечно. У меня сегодня еще экскурсия... Твоя подружка у нас еще не бывала? Не хотите присоединиться?
— Нет! — поспешно выпалил Мэтью, и тут из кухни выглянула Имоджен.
— Извините, Цельда, — смущенно произнесла она. — Я не могу найти бумажные полотенца...
У Цельды они не задержались и отправились гулять по городу. Точнее, Имоджен потащила Мэтью прогуляться. Ей хотелось посмотреть, сильно ли изменился Солсбери с тех пор, как они были тут с Лоренсом. Она уж точно переменилась.
Она все еще не могла поверить, что Мэтью не рассказал ей, чем занимается его мать. Экскурсовод! Она уже начинала жалеть, что они не согласились на предложение Цельды. Побывать в знаменитом соборе с профессиональным экскурсоводом! Мэтью для уроженца этих мест удивительно неразговорчив, но его мать в молчаливости не упрекнуть. Они ведь даже познакомиться толком не успели. А что, если задержаться тут еще на денек? И уж завтра...
Она остановилась перед витриной, в которой были выставлены шелковые шейные платки, залюбовавшись игрой световых бликов на нежном шелке. Уже темнело, и на улицах зажигались фонари. Если они остаются, неплохо бы подыскать гостиницу на ночь. В дом Цельды Имоджен пока возвращаться не решалась.
Она все еще стояла там, разглядывая платки — Мэтью уже ушел вперед — как вдруг ей послышалось, что кто-то ее окликнул. Старый знакомый? Имоджен растерянно оглянулась. Два смешивающихся, блестящих людских потока текли мимо — каждый по своим делам — и ни один не обернулся.
Имоджен нахмурилась. Нет, она же точно слышала... не по имени, нет... Хартгилл, вот как сказал тот человек. Хартгилл, ее девичья фамилия.
Она посмотрела вверх, в темнеющее небо, поверх крыш, где прорисовывался шпиль знаменитого собора. Грудь у нее стеснило. Имоджен заморгала. Я же никогда не была здесь с Йоном, внезапно подумала она.
Ему бы понравилось.
— Имоджен? — Мэтью наконец-то заметил ее отсутствие. — Что-то случилось?
Он заглянул ей в глаза, но она только улыбнулась в ответ. Как бы она ни любила Мэтью, он тут ничего поделать не мог. С его журналами и корнями зубов, искренней заботой о здоровье Йона, которого перекашивало вовсе не от зубной боли всякий раз, как Мэтью входил в дверь... что он поймет? Имоджен сама не терпела сентиментальности и была рада, что Мэтью совсем не похож на Лоренса. Но это только для нее. Для нее и, может быть, Йона, который с достойным лучшего применения упорством отказывался признавать отчима.
— Ничего. Пойдем на вокзал? Мы тут, кажется, задержались. Дети волноваться будут.
Она почти ожидала, что он начнет возражать, но он согласился вроде бы даже с облегчением.
В поезде Имоджен уснула, положив голову ему на плечо, и пережитое ею мгновение непрошеного дежавю поблекло, отступило и растворилось в ночи тем скорей, чем дальше они отъезжали от Солсбери.
Шелковый Лорд уже знал, кого ему ждать.
Название: Наоборот
Автор: ОК Корнелия Функе 2015
Бета: ОК Корнелия Функе 2015
Форма: проза
Размер: драббл, 656 слов
Пейринг/Персонажи: Сципио, Проспер
Категория: преслэш
Жанр: ангст
Рейтинг: G
Краткое содержание: о том, как было решено вернуться на Остров Тайн. Постканон.
Примечание: по книге «Король воров».
Размещение: только после деанона.
читать дальшеСкрип уключин, плеск черной воды в канале... Ближе, еще ближе. Выпустив весла, Сципио запрокинул голову. Огни Большого канала перемигивались со звездами на небе, сквозь уже слышную музыку пробивались смех и голоса. В такие ночи он чувствовал, что вся Венеция принадлежит ему. Да что там Венеция — весь мир!
Спрыгивая на причал, он случайно зацепил взглядом отражение луны в воде. Луна рябила, будто посмеивалась: не слишком ли высоко замахнулся, Король воров?
«Еще чего!» — оскорбился Сципио, ловко затягивая узел швартова. — «Сейчас я тебе покажу, как высоко я умею метить... и забираться!» Натягивая на ходу черные перчатки, слегка кивая начавшим попадаться знакомым, он торопливо зашагал вперед. Освещенный яркими огнями дворец Контарини...
Что-то чиркнуло его по щеке. Сципио поморщился. Было не больно, скорее неприятно. Словно сама Ночь задела его на излете своим шершавым крылом. Нет уж, хватит на сегодня подначек вышних сил! Сципио поднял воротник плаща, но в щеку уже явственно что-то ткнулось, и знакомый голос позвал: «Сцип, эй, Сцип!»
Сципио отмахнулся — договорились же, что сегодня он работает один! — и наткнулся на что-то рукой. Что-то жалко треснуло, и он проснулся.
— Здоров же ты спать, Король воров, — повторил все тот же голос. В нем явственно слышалось огорчение. Сципио поднял голову со стола, энергично потер кулаками глаза и окончательно вспомнил, где находится.
Он сидел в офисе Виктора — пока еще Виктора, хотя скоро он будет офисом Виктора и Сципио. Опять уснул за столом. В окна пробивался необычно яркий закат, а перед столом стоял Проспер и рассеянно разглядывал черную полумаску с длинным черным носом, согнутым буквой «Г».
— Антиквариат? — спросил Сципио.
Проспер уронил маску на стол.
— Дешевка. Кажется, не все твои трюки нам подвластны.
Он стоял, а Сципио сидел, но, несмотря на это, их лица были почти на одном уровне. Взрослым столько дается просто так. Раньше-то приходилось чуть ли не ночами надраивать сапоги на каблуках, вынырнувшие бог знает из какого средневековья, ради пары лишних сантиметров. Но что странно: начищая их самолично, Сципио чувствовал себя особенным. Важным. Даже больше, чем когда надевал.
— Ты что, решил заделаться новым Королем воров? — в шутку спросил он у Проспера.
— Вряд ли Ида оценит, если у нее начет пропадать аппаратура, — серьезно отозвался тот, и Сципио, к собственному удивлению, громко рассмеялся.
— Тогда что? Скучаешь?
Проспер помедлил, прежде чем ответить.
— Не знаю, — наконец признался он. — Теперь это как... сказка. Будто и не с нами было, а с кем-то другим.
Он посмотрел на озадаченного Сципио и быстро прибавил.
— Спроси лучше Риччио. Хотя он тебе не ответит.
— Теперь? Или вообще?
Проспер пожал плечами. Сципио снова посмотрел на маску. Поделка для туристов, так и есть. Но он ощутил смутное желание взять ее в руки — и обнаружил, что вполне может сопротивляться этому желанию. Видно, для этого нужно побывать Королем воров.
— Штука вполне в духе Бо, — заметил он, ткнув в маску пальцем. — Но от тебя я не ожидал... Кстати, а где Бо?
— Дома, — машинально ответил Проспер. — Кстати, мне пора, если я хочу добраться засветло. Скажи Виктору, чтобы он тебя так не гонял. Ты последнее время вообще на ходу спишь.
Он пошел к двери — так же спокойно, как, должно быть, вошел. Будто имел полное право находиться здесь. Необязательно испытывать чудо на себе, чтобы оно изменило твою жизнь. Или он всегда был таким?
— Эй, Проп, — крикнул Сципио ему в спину, и Проспер приостановился. — Давай съездим на Остров Тайн?
— Зачем?
Без всякой паузы. То ли он даже не рассматривал такую возможность, то ли и сам думал о том же. Второй вариант Сципио нравился больше.
— Я все думаю, как там Ренцо и Моросина. Ладно когда они взрослыми были, но дети...
Честный голос Сципио не давался — он лгал убедительней, когда сам верил в свою ложь. Но Проспер не насторожился. Вместо этого он сказал:
— Ладно, — и, поколебавшись, прибавил: — Дорогу-то помнишь?
Сципио нахмурился:
— Обижаешь. Я всегда пройду, куда мне надо.
Теперь улыбнулись оба.
Сципио не очень-то представлял себе, что рассчитывает найти на острове. Да и к своему взрослому телу он почти привык. Он встал, взял со стола сломанную маску, по дороге сунул ее в мусорное ведро, снял пальто с вешалки и сказал Просперу:
— Пошли?
Тот кивнул.
Название: Драконьи сны
Автор: ОК Корнелия Функе 2015
Бета: ОК Корнелия Функе 2015
Форма: проза
Размер: мини, 1001 слово
Пейринг/Персонажи: Зубцебород, Лунг, Серношерстка, Крапивник, Мухоножка, Искрохвост, Майя
Категория: джен
Жанр: зарисовки
Рейтинг: G
Краткое содержание: и это лучшее на свете колдовство ©
Примечание: по книге «Повелитель драконов».
Размещение: только после деанона.
читать дальшеЗубцебород распахнул крылья и тяжело оторвался от земли. Даже один, два круга в небе над этой людьми и сказочными существами забытой долиной — тяжкое испытание. Насмешка над теми временами, когда он был силен и молод, Подол неба ждал, а Золотого вовсе не было на свете. Нет; это чушь. Золотой был всегда. Значит, и все остальное приснилось?
Сон или явь, а этим утром он стряхнул с хвоста каменную крошку и понял, что дольше откладывать нельзя.
Внизу мелькнула быстрая тень и послышалась забористая ругань; Зубцебород удивленно скосил глаза. Судя по долетавшим до него названиям отдельных грибов (некоторых даже он не знал), ругался кобольд. Но ведь кобольды не летают? Зубцебород свернул с привычной тропы, плавными кругами снизился и, к удивлению своему, чуть не столкнулся с другим драконом.
Он его узнал. Надежда не успела разгореться. Последние лучи солнца блестели на серебряной чешуе, яркой, как у всего молодняка: Лунг. Когда он родился, никому уже не было дела до пышных имен. Зубцебород еще помнил, что «Лунг» на языке далекой страны, где когда-то чтили их и их братьев, морских змеев, как раз и значит «дракон»; но остальные привыкли быстро, и он не стал настаивать.
На спине Лунга сидел крошечный кобольд и ругался не переставая, крепко обняв руками и ногами зубец его спинного гребня. Когда длинная тень Зубцеборода упала на них, малыш поднял голову и умолк.
— Еще не твоя очередь, — сказал Зубцебород Лунгу. Ему нравился молодой дракон, но с поблажек начинается безответственность, а безответственность приведет к гибели. Золотой всегда начеку.
Лунг повел шеей:
— Я осторожно. Серношерстка не любит высоты... а, Серношерстка?
— Спусти меня сейчас же! — яростно откликнулся маленький кобольд — или, вернее, кобольдиха. — Спусти меня отсюда, говорят тебе, и я тебе покажу, чего я не люблю!
Она по-прежнему точно приклеилась к зубцу спинного гребня Лунга. Зубцебород улыбнулся.
— Спускайтесь оба, — сказал он. — Послушай свою подругу, Лунг. Твой черед придет.
В глазах молодого дракона мелькнуло разочарование, но Зубцебород отвернулся и несколькими мощными взмахами крыльев вернулся на прежнюю высоту. Он не собирался нарушать распорядок. Другие драконы тоже ждут своей очереди.
Только мысли его были далеко. Свежий ветер дул в лицо, и Зубцебород позволил себе представить, что он летит куда-то — летит на самом деле, прочь от тесной долины, возвращается домой. К Подолу неба.
Но нет. Это безрассудные мечты, ибо Золотой не дремлет.
Крапивник не умел спать.
Он мог часами лежать неподвижно, прикрыв глаза тяжелыми веками, но Мухоножка не обманывался. По опыту своего третьего брата он знал: хозяин никогда не спит.
В конце концов, Петрозий создал его не затем, чтоб дрыхнуть без дела.
Крапивник не видел снов. За сновидца у него был Мухоножка. Часами, надраивая до блеска золотую чешую своего хозяина, он рассказывал ему о его же подвигах — раз за разом, день за днем, и давно бросил считать. Крапивник не уставал. Алые глаза его пристально следили за Мухоножкой из-под золотых век: одна ошибка, и...
Но Мухоножка не очень-то в это верил. Если хозяин останется один, кто будет рассказывать ему сны?
Время драконов — ночь. Ночами Крапивник клал шею на подоконник и глядел на луну, пока она не скрывалась за горизонтом. Мухоножка ворочался в углу под старой тряпкой, заменявшей ему одеяло, и всерьез думал, что луна так быстро скатывается с небосвода оттого, что Крапивник уставился на нее своими алыми глазами. Петрозий избегал лишний раз встречаться с ним взглядом, бормотал что-то про адский огонь. Никакого огня внутри у хозяина не было. Но Петрозий, наверное, об этом забыл.
Стихией Крапивника была вода. В воде его громадное туловище двигалось с проворством малой рыбки, а, поджидая свою жертву, он часами мог лежать на дне, уткнувшись мордой в ил. Пятый брат Мухоножки, хихикая, говорил, что только тогда хозяин бывает по-настоящему счастлив. Он был странный, пятый брат. Мухоножка вспоминал о нем чаще других. На его месте он предпочел бы вообще не вылезать из колбы. На месте восьмого брата — добавить в гномью политуру все яды, которые ему удалось раздобыть, не боясь взрыва. На месте Крапивника — давно сорвать и выкинуть гобелен с драконом из залы, из которой хозяин уже не выходил. Но Крапивник его мнения не спрашивал: ждал.
Искрохвосту показалось, что он ослеп.
Над долиной взошла полная луна, но тело его, которое должно было налиться силой, оставалось каменным — он чуть не свалился со скалы, в последний момент уцепившись когтями за край. Лунг и Майя отступили в стороны, когда он развернул крылья. Но им пришлось почти что нести его на себе вниз, к озеру. От старого дракона было немного помощи — он поворачивал шею, глядя то на луну, то на сияющие голубым цветы внизу, то на спокойную озерную гладь — и по щекам его, по запыленной чешуе, сбегали прозрачные поблескивающие капли.
Они завели его в воду. Он стал сопротивляться — вода ассоциировалась у него с чем-то ужасным и неизбежным, чем-то далеким, так давно забытым, что даже имя его стерлось; но Майя что-то ласково шептала ему на ухо, свои вечные сказки, свои бесплодные мечты, а Лунг поднял лапу, и на левый бок Искрохвоста обрушился ледяной душ. Тускнеющая чешуя ярко сверкнула в лунном свете, и Искрохвост испытал ощущение, сходное с тем, когда люди делают глубокий вдох. Он посмотрел на Майю и увидел, что она смеется; он посмотрел на Лунга, и тот почтительно склонил голову перед старым драконом, а потом вытянул шею к небесам. Искрохвост шевельнул левым крылом, распростертым на поверхности воды, и погрузил его глубже, а затем резко взметнул. Фейерверк брызг рассыпался над потаенной долиной, и впервые за долгое, долгое, долгое время в груди Искрохвоста что-то откликнулось.
Майя толкнула Лунга лапой.
— Ты думаешь, мне все это снится? — вполголоса спросила она. Они устроились на дневку в глубокой впадине, не так надежно укрытой, как Подол неба, но тем не менее помеченной на карте Гильберта Серохвоста безопасным серым. Бурр-бурр-чан и Серношерстка о чем-то горячо спорили над ее рюкзаком. О чем-то? Лунг повернул голову к Майе. Она очень серьезно смотрела на него.
— Нет, — сказал он, — не снится. Иначе бы они уже помирились.
Она засмеялась. Лунг подумал, что он впервые слышит, как другой дракон смеется. Она выдохнула облако голубоватых искорок, и они заплясали у Лунга на рогах.
— Нам лучше хорошенько отдохнуть, — сказал он. — До моих гор далеко.
Она кивнула, загасила искорки осторожным выдохом и положила голову Лунгу на плечо. Он закрыл глаза.
Ему послышался ее голос:
— Спасибо.
Название: Чернильная тюрьма
Автор/Переводчик: ОК Корнелия Функе 2015
Оригинал: Inksquared, автор MrProphet, запрос на перевод отправлен
Бета: ОК Корнелия Функе 2015
Форма: проза
Размер: драббл, 340 слов в оригинале
Персонажи: Мегги, Орфей
Категория: джен
Рейтинг: G
Примечание: по книгам «Чернильной» трилогии.
Размещение: только после деанона.
читать дальшеМегги построила хранилище специально для книги, потому что не знала и не хотела знать ничего о том, что эта книга значила.
Книгу нашел Фарид, а затем принес Мегги — тогда она увидела том в последний раз — и предложил Мегги сжечь книгу ради нее. И это звучало заманчиво, но даже после всего произошедшего она никогда не смогла бы сжечь книгу, особенно теперь, узнав, что в каждой книге есть мир куда больше в ней рассказанного. И все же...
Эта книга — она прочла ее, но лишь про себя, в тишине собственной головы — была написана знакомой рукой. Орфей написал о привычном им мире, а затем вплел линию о том, как вернулся в этот привычный мир, как заполучил в свои руки «Чернильное сердце» через наследство Фенолио, создал собственный, отредактированный, текст и получил настоящую власть над его, Орфея, миром.
«Может ли его хитрость сработать?» — спрашивала себя Мегги, но не видела никаких признаков того, что именно так и произошло. И часть ее подозревала, что в попытке описать свою власть над реальностью Орфей лишь создал отдельный книжный мир, в котором затем пропал навсегда, забывшись в воплотившихся в этой книге мечтах... или, быть может, пропал в чернильном мире созданной им реальности. И мысль об этой спиральной лестнице из отдельных миров почти свела Мегги с ума.
Так что она построила хранилище, обратилась за помощью к рабочим, которые никогда не были частью всей этой истории и потому никогда не появлялись на страницах «Чернильного сердца», никогда не были увидены Орфеем. Построила хранилище — и заперла в нем книгу. Внутри царила тьма, а над входом она заставила Фенолио написать, что тьма внутри — это куда больше, нежели отсутствие света; эта тьма поглощает любой свет. И если Орфей когда-нибудь и смог бы вернуться, он так и не понял бы, где именно находится, не смог бы прочитать или написать что-нибудь себе в помощь.
Если бы он когда-нибудь вернулся, он так и умер бы в этом хранилище.
И никто никогда не узнал бы.
Название: Жена
Автор/Переводчик: ОК Корнелия Функе 2015
Оригинал: Wife, автор VanillaMostly, запрос на перевод отправлен
Бета: ОК Корнелия Функе 2015
Форма: проза
Размер: драббл, 611 слов в оригинале
Персонажи: Роксана, Черный Принц
Категория: джен
Рейтинг: G
Примечание: по книгам «Чернильной» трилогии.
Размещение: только после деанона.
читать дальше
Раны от стрел, переломы, страшный кашель — я знаю, как вылечить все это, и Принц верит мне. Я так и осталась в его глазах женой Сажерука, даже когда вышла замуж за другого.
*
— Пейте настой на этих листьях дважды в день, утром и на заре; через две недели кашель пройдет.
Он стоял рядом, наблюдая за тем, как Роксана поднялась на ноги, убрала обратно в пучок несколько выбившихся прядей; повернувшись, она заметила его.
— Принц, — поклонилась Роксана.
— Зачем же такие формальности? — улыбнулся он в ответ и указал кивком на ее пациента. — Ты снова нас выручила, он уже выглядит куда лучше.
— Приятно знать, что некоторых я все еще могу спасти, — отозвалась она, и у Принца защемило в груди от ее ответной улыбки.
И почему только язык, о котором всегда говорили, что он остер и быстр, словно клинок, оказался таким тяжелым, что он едва мог им ворочать?
— Я слышал о том, что произошло, — наконец выдавил он. — Соболезную.
Роксана пожала плечами и нагнулась, чтобы погладить его медведя; пожалуй, она была единственной женщиной из всех знакомых ему, кто трепал его медведя за уши так же легко, как он сам.
— Все хорошо. Йехан теперь там же, где и Розана, она будет рада его видеть. Он ведь любил ее будто свою собственную дочь.
Роксана выпрямилась, снова поправила прическу.
— К тому же, у меня все еще есть мой сын. И Брианна, пусть она уже и выросла настолько, что больше не нуждается в своей матери.
— Нуждается, только делает вид, что нет. Дети иногда балуются этим.
Роксана взглянула на него и вновь улыбнулась — на этот раз больше благодарно, нежели печально.
— Ты хороший человек, Принц, — сказала она.
А ты хорошая женщина, ответил он ей про себя. И каким это было преуменьшением! Разве другая женщина могла бы пройти через все, что выпало на долю Роксанне, и все еще стоять по-прежнему прямо, с разведенными плечаим, поднятым подбородком и взглядом столь прямым, будто он был выкован из стали?
Иногда он переживал за нее до боли в сердце, но разве нужна ей была его жалость? Ничья жалость Роксанну не интересовала.
Ох, Сажерук, подумал он о лучшем своем друге, ты самый счастливый парень на земле, если тебя любит такая женщина. И лучше тебе вернуться, где бы ты ни был — на далеких морских берегах или в царстве Белых Женщин. Потеряешь Роксанну — не найдешь другой такой женщины, разве не понятно?
— Мне пора возвращаться, — сказала Роксана, подходя к своей старой серой кляче, привязанной к дереву. — Пошли за мной, если понадобится помощь. Я знаю, как скрываться в лесных тенях, как бежать легко, слышимо только зверям, как избавиться от непрошеных преследователей. Скажи своим людям, что я никогда не подвергну вас опасности.
Будто бы он сомневался.
— Я знаю, что не подвергнешь. Удачи тебе!
— И тебе удачи, — сказала Роксана, взяла поводья в руки и оглянулась в последний раз, прежде чем уехать. — Знаешь, Принц, тебе пора уже задуматься о женитьбе, чтобы рядом был кто-то кроме твоего медведя. — Роксана задумчиво оглядела его. — Хотя... пожалуй, сложно будет найти женщину, подходящую тебе.
Он моргнул вместо ответа, вновь растеряв все слова, а затем смешливо фыркнул:
— Пожалуй, да.
Роксана помахала рукой, ее старая кляча пустилась в путь; Черный Принц остался смотреть Роксанне вслед, пока деревья не скрыли ее в темноте леса.
Название: Король воров
Автор/Переводчик: ОК Корнелия Функе 2015
Оригинал: Being the Thief Lord, автор DLanaDHZ, запрос на перевод отправлен
Бета: ОК Корнелия Функе 2015
Форма: проза
Размер: мини, 1528 слов в оригинале
Персонажи: Сципио/Проспер
Категория: слэш
Рейтинг: G
Примечание: по книге «Король воров».
Размещение: только после деанона.
читать дальшеИногда Проспер нет-нет да задумывался о выборе Сципио и о том, каково было бы прокатиться на карусели вместе с ним: он представлял себе, как они издают дикие вопли, визги и изо всех сил орут, чтобы аттракцион крутился быстрее. Он представлял себе свист проносящегося мимо них ветра, удар после того, как они оба спрыгнули бы, не дожидаясь конца поездки. Проспер чувствовал все это в своем воображении, но что это меняло? Простая истина по-прежнему заключалась в том, что теперь Сципио было почти тридцать, а Просперу едва исполнилось семнадцать, хотя и родились они с разницей немногим больше года.
И тем не менее, сидя в офисе Виктора и наблюдая за работающим Сципио, Проспер мог бы поклясться, что был на той карусели; ему по-прежнему казалось, что они с Сципио во многих вещах похожи... включая и возраст, о нем вообще забыть было проще всего.
Они оба потеряли семью (хотя у Сципио никогда семьи и не было), они оба нашли себе новую (хотя Сципио и пришлось пожертвовать ради своей куда большим); они оба проводили ночи в старом кино, наблюдая за едва заметными огоньками от ночников с тех рядов, где спали другие сироты, и за звездами, светившими сквозь дыры в древнем потолке. Им обоим делали больно, они оба чувствовали себя преданными по той или иной причине.
Но в конце концов они просто были друг у друга. Проспер принял Сципио обратно, не задавая никаких вопросов насчет его этических заблуждений и его лжи; Сципио воспользовался этим, чтобы посвятить Проспера в подробности своего секретного путешествия, так как не был уверен, что другие поймут или примут его решение. По какой-то причине он поверил Просперу — и этим они были похожи. Они доверяли друг другу.
Быть может, дело было в похожем происхождении. Быть может, в схожем возрасте. Неважно. несмотря на все произошедшее, Проспер по-прежнему чувствовал, что Сципио совершенно не изменился. Конечно, теперь он работал по-настоящему: полный день, теряя сознание от усталости, как только ему выпадала такая возможность. Жил Сципио в старом офисе, который Виктор два года назад освободил для того, чтобы сделать место для отдыха (никто не позаботился тем, чтобы довести дело до конца). Сципио работал и жил как помощник детектива и проводил за чтением самых разных книг куда больше времени, чем Проспер считал для Сципио и его внимания возможным. Сципио говорил, что это совершенно необходимо, да иногда жаловался, что не все понимает, но Проспер видел: его Королю воров книги нравятся.
Сципио давно уже отрекся от своего «детского» титула, но Проспер по-прежнему называл его Королем воров, когда дразнился. Два года назад Сципио перестал лазить по стенам и бегать по крышам, чтобы впечатлить других сирот, но Проспер по-прежнему видел, как он использует свою невероятную ловкость для того, чтобы забраться туда, куда ему хода не было, или проследить за кем-нибудь в особенно трудндоступное место.
Два года. Два года прошло с тех пор, как Проспер видел Сципио-подростка — странного, уличного, запинающегося обо все в своих ботинках с высоким каблуком (чтобы казаться выше) или в старых кедах «для краж». Сципио-подросток был высоким, но не выше Проспера; волосы у него были темными, как ночь, и длинными, убранными в хвост; кожа у него была бледной, словно лунный свет.
Теперь Проспер мог лишь бросить мимолетный взгляд на этого давно забытого подростка — в ту долю секунды, пока он не осознавал, что Сципио сильно изменился внешне. Теперь он был сантиметров на тридцать выше Проспера, который немного сократил эту разницу подростковыми скачками в росте; волосы у него были подстрижены до плеч, и в хвост Сципио убирал их только во время уборки, готовки и маскировки, если это было необходимо. Носил он теперь костюмы, убранные Виктором в шкаф после того, как они стали малы, несколько костюмов Сципио купил на деньги, украденные у отца. Кожа у него потемнела из-за того, что теперь Сципио мог выходить на улицу и днем, а волосы выгорели на солце. Впрочем, и теперь Сципио знал, как разодеться в отличные уличные джинсы с рубашкой, как казаться молодым и симпатичным, как подмигивать симпатичным девчонкам.
Проспер улыбнулся, смотря, как работает Сципио. Тот запнулся о кипу старых газет, которые должен был выкинуть или сдать на переработку, но не сделал еще ни того, ни другого, и растянулся на полу. Проспер спрятал смешок за книгой, которую читал, а Сципио принялся презабавнейше ворчать что-то насчет газет и бардака — пока не заметил смеющегося взгляда Проспера над книгой. Проспер попытался было спрятаться, но было поздно.
Он знал, что Сципио повзрослел — как минимум физически, но иногда Проспер видел, что Сципио остался тем же мальчишкой, как всегда, потерявшимся между детством и взрослым миром. И именно такие случаи показывали это особенно хорошо: вместо того чтобы заявить Просперу об уважении или отправить его прочь, как частенько это делал Виктор, Сципио подошел и нажал ухмыляющемуся Просперу на нос.
— Очень смешно тебе, да? — спросил он.
— Ну разве что чуть-чуть, — ехидно признался Проспер. — Никогда не думал, что Король воров может быть таким неуклюжим.
— Да? — низко спросил Сципио и как-то хитро взглянул на него — а затем Проспер обнаружил у себя на голове старую, давно знакомую птичью маску Короля воров.
Сципио закрепил ее хорошенько, а затем рассмеялся:
— Теперь ты Король воров.
Проспер улыбнулся в ответ.
Сквозь рубашку Сципио прекрасно было видно, какой он тонкий, особенно когда Сципио оказывался так близко. Его взросление никак не повлияло на внешний вид, да и на его тренировки и отношение к собственному телу тоже: Сципио был жилистым, а не тощим, и упражнялся как минимум по три часа в день. Проспер знал об этом, потому что часто Сципио предлагал ему составить компанию.
Он положил руку на грудь Сципио — под пальцами, под тканью рубашки чувствовались тренированные мышцы, и улыбнулся ему — Сципио ответил взглядом, полным недоумения и смущения. Он стыдился собственного тела — и это было по-своему мило, даже для повзрослевшего Сципио.
— Это ты, — сказал Проспер. — Ты всегда будешь моим Королем воров.
Сципио поморщился, забывая о своем смущении, и щелкнул по носу маски — она съехала вниз, на лицо Проспера, закрывая ему глаза и рот, — а затем плюхнулся на небольшое кресло в офисе и откинулся на спинку.
— Ты же понимаешь, что я как минимум лет на десять тебя старше? — спросил он.
Проспер рассмеялся и поднял маску — теперь казалось, будто птица выглядывает у него из волос.
— Не для меня. Как по мне, так мы по-прежнему ровесники, будь то семнадцать или ближе к тридцати. Мы все такие же одинаковые, — признался он. — И ты никак меня не переубедишь, так-то!
Сципио, казалось, потерял дар речи. Он с замешательством уставился на Проспера, а тот сделал вид, что вернулся к чтению. Проспер знал, что Сципио не понял его чувств или хотя бы половины им сказанного, но ему все равно нравилось показывать Сципио свои мысли и чувства. К тому же, иногда весело было наблюдать за выражением лица когда-то великого Короля воров, когда он слышал что-то подобное: замешательство Сципио тогда становилось особенно классным.
— Ты правда все еще считаешь меня ровесником? — с любопытством спросил Сципио.
— Ага, ты для меня все тот же Сцип.
Проспер отвел взгляд от книги, посмотрел на своего Короля — тот выглядел тронутым и смущенным.
— Вот это да... теперь я чувствую себя идиотом: иногда так хотелось бы снова стать твоего возраста, — признался Сципио.
— Почему?
Проспер отложил книгу, все его внимание было поглощено Сципио.
— Не знаю. Я вот все думаю, что многие из вас забудут обо мне теперь, когда я стал одним из взрослых. А я... ну вроде как скучаю по нашим ночным собраниям, — сказал он, взгляд у него стал далеким, как у кого-то, вспоминающего далекие времена.
— Уж не знаю, что другие решат, а на меня ты всегда можешь положиться, Сцип. Я с тобой, — ответил Проспер, положил руку Сципио на колено, чтобы подбодрить его.
— Спасибо, Проп. Рад слышать, что уж хотя бы один человек будет со мной всегда.
Сципио похлопал его по плечу, и Проспер улыбнулся, стащил с себя маску и нахлобучил ее на Сципио. А затем, прежде чем выросший Сципио смог ретироваться, подался вперед и поцеловал маску в лоб.
— Ты всегда будешь моим Королем воров, — тихо пообещал он и отодвинулся; удивленный вид Сципио заметно было даже под маской. — Но в то же время ты подчиненный у Виктора, а он не обрадуется, увидев бумаги в таком виде.
Сципио взволнованно подскочил и принялся убирать разведенный беспорядок, а Проспер добрый час наблюдал за ним. Маску Сципио так и не снял. Проспер не знал, забывчивость ли тому виной, или Сципио понравилось, но от этой старой, знакомой карнавальной маски у него на голове Сципио казался не таким уж и взрослым. Проспер ухмыльнулся.
Однажды Король воров — навсегда Король воров. Такая уж это работа.
Баннеры
@темы: Тексты, I этап, G—PG-13, ОК Корнелия Функе 2015
-
-
08.11.2015 в 04:33Может меня немного и смутила концовка - или я читала книгу давно, или просто не помню, причем тут платки и шелка - но жабы и матушка... особенно жабы!
-
-
08.11.2015 в 21:10-
-
13.11.2015 в 07:58